Одна из самых затейливых историй русского футбола нулевых годов – пара футболистов с одинаковыми именами и фамилиями, которые постоянно играли в одной команде и потому с юных лет попадали в протоколы с обязательным указанием отчества. Дмитрий Николаевич Смирнов трудился защитником в скромных командах премьер-лиги, никогда не был особенно знаменит и в 2012 году довольно тихо закончил игровую карьеру. Дмитрий Александрович – опорный полузащитник, который всегда выделялся ростом (196 см), а когда-то – способностями.

В 2003 году Олег Романцев позвал его в «Спартак», и почти сразу после этого был убит агент Смирнова – знаменитый торпедовский футболист Юрий Тишков. Вместе со «Спартаком» Смирнов выиграл последний на сегодня трофей красно-белых и принялся путешествовать по провинции: «Черноморец», «Алания», «Луч», «Терек», украинская «Волынь» и вот теперь – тульский «Арсенал». Вместе с командой из Тулы Смирнов начинает сезон в первом дивизионе, а Sports.ru общается с ним о том, каким удивительным бывает русский футбол.



– Вы и тульский «Арсенал». Как это получилось?

– Последние два года у меня травмы были и я вообще подумывал заканчивать. К тому же не было особенных вариантов. То есть были, но в первой лиге, в Новокузнецке, еще где-то. Тогда мне это было неинтересно, я сидел дома. Как в «Дневнике Бриджит Джонс» – смотрел телевизор, был в полудепрессивном состоянии. Потом услышал, что в Туле свою команду делает Аленичев, один из его помощников – Ананко. Ананко я знал хорошо, позвонил ему и сказал: «Можно к вам приехать потренироваться? А то мне вообще делать нечего». «Приезжай, конечно». Приехал, потренировался, вроде и я понравился, и мне понравилось. Подумал, что вот мой шансик еще немного поиграть.

– И что такое вторая лига?

– У меня была цель – забить. Тогда получалось бы, что у меня есть хоть один гол во всех дивизионах – от КФК до премьер-лиги. Забить удалось. Открытия? Ну, к тому, что форму стирать надо самому, я был готов. Берешь форму с собой, дома кидаешь в стиральную машину, потом везешь на тренировку. Так что главное открытие – со знаком плюс. Я познакомился с Аленичевым, и это произвело на меня самое сильное впечатление. Например, тем, как он готовится к играм. Мы выиграли решающий матч, обеспечили себе первое место в зоне, но остается еще одна игра – с Липецком. Полкоманды уже к банкету готовится, а Аленичев подходит к одному из наших игроков, который раньше играл за Липецк, и спрашивает: «А расскажи про их правого полузащитника. Бежит здорово, да? А центральный головой играет классно, да?» Оказалось, Аленичев посмотрел полностью их последний матч. Я был в шоке.

– Как сыграли?

– Выиграли 5:1, Женя Савин забил все пять. Три из них с пенальти, но все три – железобетонные, можете мне поверить.

Чернышов, имитация

– Широкая публика узнала о вас в 2003 году, когда вы оказались в «Спартаке». Как это получилось?

– Я неплохо сыграл сезон-2002 в ЗИЛе. Вечером мне позвонил мой агент Юрий Тишков и сказал: «Завтра утром едем в офис «Спартака». До этого у меня уже были разговоры с некоторыми другими клубами, но сильной заинтересованности я не увидел: вроде хотят, а вроде нет. В офисе «Спартака» был Романцев, пяти минут разговора с ним мне хватило, чтобы сказать: «Подписываем здесь». И вроде он говорил простые слова: «Я на тебя рассчитываю. Хочу, чтобы ты играл в сборной», – но звучали они так, что невозможно было отказаться. Видимо, магия имени.

– Вещь, которой вас удивил Романцев?

– На каждой тренировке каждый игрок выкладывается на все сто – хоть Титов, хоть Смирнов. У него было такое влияние на игроков, что все работали по максимуму.

Еще тогда Червиченко был президентом – очень яркий человек. Запомнился тем, как на сборах играл в футбол с руководящим штабом клуба. Играл весело: ходил пешком и всем пихал. Еще помню, когда я только переходил в «Спартак», Червиченко сидел в офисе с Тишковым, обсуждали футболистов. Червиченко показывал фотографии Робинью: «18 лет. Супервостребованный человек». В каком-то списке потенциальных трансферов у Червиченко он стоял на первом месте, но сам Червиченко говорил: «Это невозможно, за ним такая очередь…» Через два года Робиньо перешел в «Реал».

– В «Спартаке» вы выиграли свой единственный трофей – финал Кубка. Для вас это тогда был особенный матч?

– Абсолютно. Спал накануне неплохо, но волновался сильно. Наверное, потому что молодой – сейчас от волнения точно бы не спал.

– Когда «Локомотив» спустя три года выиграл Кубок, призовые каждому игроку были такими, что можно было купить BMW. Как платили за ту победу в «Спартаке»?

– Я получил $15000. Это за три игры – четвертьфинал, полуфинал и финал. Сейчас это примерно как $25000-30000, то есть не BMW, а машина поскромнее.

– Самый необычный игрок «Спартака»-2003?

– Кебе. Бывало, что у него сдавали нервы, он обвинял нас в расизме и бойкотировал матчи. Играли с кем-то в «Лужниках», ему кто-то подсказал на поле, он пришел в раздевалку и давай: «Играть больше не буду! Вы все расисты!» Романцев его лично успокаивал, чуть ли не Червиченко пришлось звонить, чтобы он спустился в раздевалку.

Хотя какой расизм? Там уже пять бразильцев в составе было, ко всем нормально относились. Возможно, все из-за того, что Кебе жил в России один, ему было скучно, и он так развлекался. Смешно, что этого человека потом пять лет не могли выгнать из России.

– В финальном матче в рамке «Спартака» играл Алексей Зуев. Он тогда был нормальным?

– Полнейший адекват. Единственное – на гитаре играл нам на сборах. Но у Бракамонте, когда мы с ним в «Тереке» были, вообще концерты случались. На сборе в Турции он спускался в лобби и начинал играть. Все, кто были в лобби – человек 50, отдыхающие из самых разных стран – обступали его и слушали. Минут 30 его сет длился обязательно.

– После победы в Кубке вместо Романцева «Спартак» принялся тренировать Чернышов. Прекрасный тренер?

– На первом же собрании сказал: «Футбол по Романцеву – это, конечно, хорошо, но это прошлое. Будем играть современно».

– И что такое современное?

– Начали бегать кроссы, разминки стали длинными. Футболисты, которые при Романцеве без мяча вообще ничего не делали, просто с ума сходили. Ну и главный хит – когда все вместе отрабатывали подкаты. Несколько колонн по четыре человека, Чернышов поднимает правую руку – вся группа должна сделать подкат вправо. Вроде как отрабатываем синхронность. Поднимает левую руку – ныряешь вперед, как будто бьешь мяч головой. Да, только все без мяча. Маразм! Контраст с Романцевым был обалденный.

– Самый странный человек, который пришел в «Спартак» при Чернышове?

– Вратарь Шафар. Вроде где-то играл, но когда выходил на поле, вообще не выручал. Может, это именно в «Спартаке» так пошло… При Чернышове вратарей было столько, что у них был свой квадрат. Вы только представьте, выходишь на тренировку, а там отдельно вратари: пятеро в квадрате и двоих внутри гоняют. Семь человек!

Меня он посадил на скамейку быстро. Сказал, что я плохо готов, а на мое место взял Станича: «Все равно я в тебя верю, готовься». Он говорил это после каждой игры, но поначалу хотя бы выпускал на замену, потом я вообще не выходил. «Да я тебя понимаю: нам, высоким, тяжело набирать форму. Но ничего – сейчас у меня наберешь». Через месяц узнал, что мне в лицо он говорит одно, а за спиной – совсем другое: «Да не, этот нам точно не поможет». Поэтому о Чернышове у меня впечатления плохие. Ладно не ставил в состав – это совершенно нормально, у всех разные взгляды на футбол. Но такая двуличность… Потом, когда он уже почти нигде не работал, мы с ним пересеклись на каком-то футболе. И он сказал: «Дим, как ты? Я ведь за тобой слежу. Я же в тебя тоже часть души вложил…» Да уж, вложил.

– Где вы смотрели выдающийся матч «Торпедо-ЗИЛ» – «Спартак»? Тот самый, который «Спартак» проиграл, а на трибунах вывесили баннер с портретом Старостина и слоганом «Он все видит».

– В Новороссийске. Я летом ушел из «Спартака» в «Черноморец», а он как раз боролся с ЗИЛом за то, чтобы остаться в премьер-лиге. Сомнения насчет этой игры были изначально. Сомнения подтвердились.

– Что ваши бывшие партнеры говорили об этом матче? Отводили глаза?

– Да я даже не спрашивал. Для меня все было ясно. Тогда у «Торпедо-ЗИЛ» фантастический финиш вообще был. И «Динамо» обыграли в игре без моментов, и тут. Ну что, зато остались. «Черноморец» вылетел.

– Какое у вас впечатления от тогдашнего босса «Торпедо-ЗИЛ» Юрия Белоуса?

– Когда я переходил в «Спартак», он очень этого не хотел и говорил: «Я тебе устрою сборы. Ты за###шься с них на суды летать». Я ушел через КДК – у ЗИЛа были долги по зарплате, а если три месяца не платят, КДК сразу принимает твою сторону, и можно уходить бесплатно. Но Белоус подал на меня в гражданский суд, мне даже повестки потом регулярно приходили. Потом я читал в газетах его слова: «Смирнов – наш блудный сын. Но мы вернем блудного сына в родные пенаты». Меня это очень веселило.

В конце 2003 года «Черноморец» вылетел, у меня появилась возможность вернуться в ЗИЛ. Я пришел к Белоусу в кабинет, он смотрит на меня: «Ну признай, признай, что ты совершил ошибку». Пять минут меня травил. Сейчас я, может, и помолчал бы, но тогда, молодой, залупился. «Нет, не признаю. Я поиграл в хорошей команде, выиграл Кубок». «Но сейчас-то! Сейчас-то ты без дела». В общем, поговорили и разошлись. Потом в ЗИЛ пришел Петраков, он меня уже не захотел видеть, и я ушел в «Аланию».



Тишков, убийство

– Как и где вы познакомились с Юрием Тишковым?

– Первое знакомство – еще когда он не закончил карьеру игрока. Я был в дубле ЗИЛа, а он пришел туда поддерживать форму. Он был после «Рубина», у него были травмы, было видно, что ему тяжело. Но это так – познакомились и разошлись. Уже потом, когда я попал в основу, он предложил встретиться в кафе: «Я молодой агент, давай вместе работать». Он встречался с моими родителями, тогда агентов было мало и они вообще не понимали, зачем это нужно: думали обманут, как всегда. Но он и им объяснил свою роль, почему он будет полезен. А я-то согласился сразу. Я воспитанник и ярый болельщик «Торпедо» – Тишков для меня был настоящей величиной.

– Самое яркое впечатление от Тишкова-футболиста?

– Помню сезон в Кубке УЕФА, где «Торпедо» дошло до четвертьфинала, по дороге победило «Севилью» и «Монако» – вот там Тишков просто отлично играл. Это я смотрел еще по телевизору. А вот на матче с «Реалом» был живьем – подавал там мячи. Тогда «Торпедо выиграло 3:2, забивали Тишков, Талалаев и, как сейчас помню, Михаил Мурашов – победный головой. На Восточную тогда вообще кто только не приезжал. «Манчестер» я тоже видел своими глазами, мне даже Шмейхель значок подарил. Сыграли 0:0, но «Торпедо» выиграло по пенальти. Мы с другом стояли за воротами «МЮ», Шмейхель после серии подошел к нам, приобнял и говорит: «Вот вам значок из Манчестера». Я тогда даже не знал, как его зовут, но все равно был на седьмом небе. Этот значок у меня лет до 20 в комнате висел.

– Где вы были и что делали, когда узнали о смерти Юрия Тишкова?

– На сборах в Турции со «Спартаком». На завтраке ко мне подошел Червиченко: «Дим, надо поговорить». Думаю: переход был непростым, наверное, по этому вопросу. Но он начинает: «В жизни все бывает…» Мне стало тревожно: что же случилось? «Убили Тишкова…» Я вошел в ступор, и весь дальнейший разговор я вообще не воспринимал, что он говорит.

– Вы были на похоронах?

– Нет. Я пытался отпроситься и слетать, но в «Спартаке» мне сказали, что лучше не травмировать психику.

– После убийства вы когда-нибудь общались с семьей Тишкова?

– Нет. Первый год я передавал его семье деньги. Деньги – процент от зарплаты, агентские. После победы в Кубке тоже передал – если бы не Тишков, у меня этой победы не было бы.

– Когда вы узнали, что одним из мотивов убийства мог стать ваш трансфер?

– Мы вернулись из Турции в Москву, меня вызвали к следователю. Он и сказал, что есть такая версия. «Насколько это реально?» А мне вообще нечего ответить было. Мне никто не звонил, не угрожал.

– Есть версия, что трагедия случилась из-за того, что вы перешли не в ту команду. Вы поэтому не говорите, кто еще, кроме «Спартака», звал вас тогда?

– Есть такое.

– Тогда финальное: среди тех, кто звал был еще один московский клуб?

– Да, верно.



Кварцяный, поджопник

– Самый необычный тренер в вашей карьере?

– Кварцяный Виталий Владимирович. В 2011 году я приехал в «Волынь» на просмотр, и на первой же тренировке увидел, как он дает футболисту пинка. Тренировка после игры, они выиграли, у команды легкая эйфория. Кварцяный говорит одному: «Ты чего не бегаешь?» «Да ладно, чего? Я бегаю». Кварцяный как выйдет на поле и даст ему поджопника. Я стоял за воротами и на все это смотрел: «Как здорово, сейчас выйду, накосячу – и тоже получу».

У него было любимое упражнение – футбол два на два на полполя. По два человека в команде и играют друг против друга. Отлично закладывает фундамент и подразумевает, что ты на фоне усталости постоянно обыгрываешь соперника. Но я как-то вместо того, чтобы обыгрывать, отдал передачу и услышал: «Смирнов! Это в России так играют в футбол. У нас – взял мяч и беги, беги». Или: «Этот спартаковский футбол мне нахер не нужен. Что, я сейчас не выйду и не отдам передачу ближнему? Отдам. А ты бери мяч и беги 50 метров».

У Аленичева мы тоже играем два на два, но внутри штрафной площади, то есть пространство в два с половиной раза меньше. А тут – целых 50 метров в длину. Когда я первый раз это попробовал, то чуть не упал. Подумал: «Что же будет дальше?» Дальше началось еще хуже.

– Что именно?

– Представляете себе трассу для мотокросса? Земляная с постоянными подъемами и спусками. Мы по ним кроссы бегали по 30 минут. Еще бегали с утяжелителями – в специальный жилет насыпалось килограмм пять песка, мы эти жилеты надевали – и вперед. После этого спина так болит, что несколько дней мучаешься.

А какие шутки у Кварцяного!

– Расскажите.

– Многое непечатное. Но, например, иногда он говорил: «Вот что вы все ноете? Тяжело? А, думаете, проститутке легко? Она каждый вечер на работу выходит! Да, если плохо себя чувствует, клофелинчику посыпала, отдохнула до часика». Команда лежала. Вообще у него правило было такое: собирал команду минут за 40 до тренировки и общался с командой. Сначала минут 15 пихал кому-нибудь – это его любимая тема была. Потом переключался на юмор, и настроение игроков взлетало.

– Самая необычная претензия к игроку?

– Ко мне. Я когда подписывал контракт, меня не устраивал один пункт. Если я играю – получаю 100 рублей, если не играю – 50. Кварцяный говорит: «У нас все так подписывают». Я долго не соглашался, уже подошло время первой игры – в Одессе. В итоге подписал контракт уже после предыгровой тренировки – чуть ли не перед отъездом в аэропорт. Я был еще не до конца готов, выхожу на матч, чувствую минуте на 80-й, что уже очень тяжело, и попросил замену. Заменился, сижу на скамейке и тут Кварцяный: «Где, бл##ь, этот русский? Ты бы лучше потренировался лишний раз, чем контракт столько подписывать».

А потом дал пресс-конференцию: «К нам приехал игрок из России. Два дня читал контакт, не было времени тренироваться. Звонил прокурору – кончились деньги на телефоне. Побежал на почту – звонил в адвокатскую контору. В общем, подписал только после того, как я сказал: «Дядя! Либо подписываешь, либо собираешь вещи и едешь в свой Рио-де-Москва». В Youtube есть видео этой пресс-конференции. Я полностью не смотрел, но ребята из «Арсенала» видели и говорят: хит!




число комментариев:  6