ВРАТАРЬ СБОРНОЙ

Валлийский хавбек Харрис проскочил к углу вратарской площадки и пустил мяч в ближнюю "девятку". Ринат встретил этот удар, изогнувшись в падении - коленями вперед, а корпусом назад и чуть влево, и отвел мяч за перекладину. Охнули тридцать тысяч очевидцев в Рексеме, лишившись стопроцентного гола. Охнули и мы у телевизоров, гордые тем, что у нас в воротах такой парень.

- Как удалось отразить этот удар, Ринат?
- За Харрисом гнались наши защитники, у него "на все про все" было полсекунды - чересчур мало, чтобы хитрить, обманывать вратаря... Это я сейчас рассуждаю, а тогда интуитивно определил, что он сразу пробьет в ближний угол: если в нижний - там мои ноги, если в верхний - там будут мои руки...

Рождению нынешнего голкипера сборной предшествовала многолетняя эстафета мастерства, все то, что славится в мире как советская школа вратарей. Первый страж ворот сборной Николай Евграфович Соколов стал и первым из наших вратарей вбрасывать мяч в поле руками; Лев Иванович Яшин довел этот прием до уровня тактического маневра; Ринат Дасаев полностью превратил его в действенный компонент атаки. Но дело не только в преемственности технического и тактического арсенала. Существуют образцы, эталоны в истории вратарской школы: легендарная игра Николая Трусевича в киевском "матче смерти" 1942 года, Виктора Набутова - в ленинградском блокадном матче, феноменальная игра Льва Яшина в международных соревнованиях высшего ранга… Словом, молодому человеку есть с кого брать пример и чему учиться. Ринат постоянно учится, и его охотно учат. После каждого серьезного матча с ним разговаривают Яшин и Маслаченко ("В этом эпизоде ты, пожалуй, поспешил. Давай сообща рассудим, как следовало поступить"). Он благодарно впитывает опыт старших, жаждет быть таким, как они, но он ни на кого не похож.

Каким мы обычно представляем себе вратаря? Ну, скажем, не очень высоким крепышом, прыгучим и достаточно плотным, чтобы устоять в столкновении с массивным форвардом; словом, таким, как Соколов, Хомич, Леонтьев, Кавазашвили... Или более рослым и стройным, пружинистым, с налитыми мышцами - Гранаткин, Маргания, Маслаченко, Банников... Наконец, высоким атлетом, богатырем в воротах: кассилевский Антон Кандидов, реальные Акимов, Никаноров, Ермасов, Чанов (отец нынешних Чановых), Ивакин, Рудаков... Теперь все привыкли к Дасаеву в воротах, но первое время он как-то не смотрелся, какой-то "нефутбольный", тоненький, со стороны - хрупкий, которому по внешности больше пристало выходить на сцену, скажем, с виолончелью. И действует подчас "нелогично", нетрадиционно, вдруг протягивает ногу и выбивает из угла мяч, за которым бросайся не бросайся, все равно не возьмешь. Ему лупят в упор, с пяти, с трех метров - он как-то неловко взмахивает ломкими руками, вроде бы нескладно рушится наземь - но мяч-то не в сетке, ворота-то он спас. А то вдруг по-яшински вытянется в изумительном романтическом броске, парируя, казалось бы, неотразимый удар. Как это назвать, что за стиль? (Николай Петрович Старостин с улыбкой скажет: "Неоромантизм").

- Ринат, какой у тебя рост? И вес?
- Если выпрямлюсь - метр девяносто. Вешу 73 килограмма. - Считается, что килограммов пять недобрал. Пусть так, зато я легкий, а легкому легче взлететь под перекладину...

После одного матча на пресс-конференции репортеры напустились на Дасаева, обвиняя его в легко пропущенных голах. Николай Петрович Старостин, великий мастер разряжать обстановку, примирительным током предложил: "Скажем так: сегодня Дасаев допустил несколько ярких ошибок...".

- Что ты сам скажешь о своих "ярких ошибках", Ринат?
- Их у меня хватает. Самая, наверно, "яркая", то есть обидная, - гол в полуфинале XXII Олимпийских игр, в матче с командой ГДР. Я вышел было навстречу нападающему - и остановился. Существуют каноны игры в воротах, и один из них я нарушил: нужно либо быть на месте до конца эпизода, либо, если уж пошел вперед, идти до конца, до встречи с мячом.

- Раз уж зашла речь - как восприняла команда тогдашнее поражение?
- После игры к нам в раздевалку никто не зашел, в том числе и тренеры. Мы-то думали: сейчас нам наставники разнос устроят. Ничего подобного... Что ж, приняли душ, сели в автобус и уехали на базу. Сами себя терзали разговорами, ночью мало кто смог спать, все переживали: так элементарно отдали олимпийский финал, а он был так близок, так возможен... Ждали, что с утра приедет Бесков и все-таки распечет за проигрыш, - нет, никто не едет. Лишь к вечеру прибыл Константин Иванович, провел спокойный и деловой разбор игры, указал каждому на его ошибки - и всё. Мы готовы были сквозь землю провалиться.

- Так. А о других ошибках?
- Да вот хотя бы недавно, в матче с "Шахтером" - выпустил мяч из рук - это ли не ошибка? Или в игре с "Торпедо" - прозевал удар издалека; счет 2:0 в нашу пользу меня усыпил... Каждая ошибка после выстрадана, и столько себе горьких слов сказано...

- Но с тем же "Шахтером", выпустив мяч из рук, сразу отбил повторный удар - метров с трех.
- Потому что с места не сошел, не засуетился... Во время турне сборной по Южной Америке, в матче с чемпионами мира - командой Аргентины, пропустил мяч из-за того, что "потерял ворота". Прорывается в нашу штрафную Диего Марадона, лучший форвард континента, и мощно бьет с 12-13 метров, а я перед этим заметался, перестал чувствовать, к какой штанге ближе нахожусь. Но, как говорится, за одного битого... На тренировках прошу ребят воспроизводить ситуации, в которых я ошибаюсь. Я всего четвертый год в высшей лиге.

- И уже вратарь сборной. Это признание. Нельзя ни в коем случае зазнаваться, самоуспокаиваться - это ты понимаешь?
- Отлично понимаю. Мне известны поучительные прецеденты. И к себе я требователен, даже придирчив. А если не буду придирчив, родители и старший брат скажут свое веское слово.

Он родился и вырос на окраине Астрахани, в старинном предместье, которое зовется Баялда ("Исторически сложившееся название", - поясняет Ринат). Отец, Файзрахман Салимович, рабочий рыбозавода, и мать, Шафика Хусаиновна, диспетчер речного порта, воспитали сыновей Рафика и Рината в строгости и в традициях: старшим - уважение и повиновение, гостю - почет, друзьям - верность, всем людям - доброе отношение. Ринат окончил местное педучилище, уже пробовал преподавать физкультуру в школе и одновременно выступал за команду "Волгарь", когда его пригласили играть в Москве. Мама была против переезда сына: под рукой оно спокойнее. Это теперь она гордится Ринатом, если он сыграет, как в Рексеме. Но по-прежнему строга; заходят к ней в диспетчерскую речники и начинают издалека: "Ну, твой Ринат - молодчина!", она решительно отвергает всякие подходы: "Говори прямо, зачем явился?".

Раз в год зимой Ринату удается пожить около месяца дома. Жаль, что зимой: летом поплавал бы на Волге, как в юности. Зато можно в педучилище всех застать, а особенно хочется увидеть Галину Михайловну Громову, заведующую спортивным отделением, которая учила Рината. И к старым сотоварищам по команде "Волгарь" зайдет, никого не забудет. Он в душе все тот же, всегда готовый расхохотаться астраханский паренек, хоть и объехал полмира и услышал лестные оценки зарубежных знатоков футбола.

- Когда сборная находится за рубежом, с кем вместе ты селишься в номере гостиницы?
- Раньше селили вместе вратарей, и мы подружились с Володей Пильгуем. А на товарищеский матч в Гамбург (перед игрой со сборной Уэльса) повезли лишь одного вратаря, вот меня и поселили с Олегом Блохиным. В Гамбурге мы выиграли, поэтому и в Рексеме нам с Олегом отвели номер на двоих - как говорится, "на фарт". С Блохиным мы тоже в дружеских отношениях. Он мне говорил: "Который матч не могу тебе забить, а как хочу!", И вот в Киеве забил, да здорово и к тому же свой юбилейный...

- Ринат, ты во время матча говоришь? Даешь указания партнерам?
- Знаете, почти беспрерывно. Поначалу управлял только защитой: "Саша, не играй в линию! Олег, вернись!". Теперь подсказываю и игрокам передних эшелонов, допустим: "Эдик, ты один!" (мяч летит к Эдгару Гессу, а его никто не атакует, иначе было бы: "Эдик, сзади!").

Ему приходят сотни писем. Он смутился, когда мы спросили об этой корреспонденции, так как половина почты - от девушек.

- Не могу отвечать на письма, - оправдывается Ринат. - Если отвечать не всем, поневоле кого-то обидишь. А если всем - надо бросать институт и футбол, только писать и писать.

- А что бы ты ответил, если бы можно было всем разом?
- Девушкам: "Не кружите мне голову, я очень занят". Многим другим так: "Критикуйте, мы заслуживаем критики. Но будьте объективны!".

- Допустим, тренировка кончилась, экзаменационная сессия позади, у тебя свободный вечер...
- Сяду на диван с каким-нибудь толстым и неторопливым историческим романом. Или пойду в театр. Вот только в Театр на Таганке не могу попасть. В большинстве других бываю - Константин Иванович помогает с билетами, а на Таганку - никак.

- Если добудем - поделимся... Ну, спасибо за беседу, Ринат. Всего наилучшего. И - с днем рождения! "Двадцатичетырехлетье - звонкая пора!".
- Спасибо! До свидания. Приезжайте еще к нам в Тарасовку.

Он пригласил приезжать не только из вежливости и совсем не потому, что мы нужны в Тарасовке. Просто он хотел сказать что-то приятное. А разве не приятно, когда вас приглашает приезжать вратарь сборной команды страны?

В. ОСПИЩЕВ, Э. ЦЕРКОВЕР. Газета "Неделя" №27, 1981 
число комментариев:  6