Весть о кончине Юрия Александровича Севидова стала неожиданностью. Не потому, что футбольные болельщики и журналисты не привыкли прощаться со своими кумирами (совсем недавно мы потеряли Галимзяна Хусаинова). Просто Севидов – младший был из тех людей, которые заряжали общественность своим оптимизмом. Глядя на Юрия Александровича, трудно было назвать его реальный возраст, а преданность футболу выражалась во всём: в словах, в действиях. "Евро-Футбол.Ру" в своей рубрике "ПОД ПРИЦЕЛОМ" вспоминает тяжёлую судьбу Юрия Севидова.

СЧАСТЛИВАЯ ОБЛИГАЦИЯ

Наша жизнь обманчива и двулика. Всем кажется, что светский и публичный человек всегда хорошо обеспечен, не имеет материальных трудностей и, соответственно, жизненных проблем. На самом деле, многочисленные примеры профессиональных спортсменов и актёров, которые после ухода со "сцены" оказывались в финансовом плане "на мели", говорят об обратном. Да что там говорить о спортсменах, если даже великий первооткрыватель Америки Христофор Колумб закончил свой жизненный путь нищетой и опалой со стороны народа. Бразилец Гарринча, будучи феноменом футбола, умер, не имея ни гроша в кармане. Английский писатель Оскар Уайльд, радуя своих читателей собственными произведениями, также не мог похвастаться наличием средств на существование.

Детство Юрия Александровича было не таким звёздным и счастливым, как принято думать у нас о человеке, имеющего столь известного отца. Александр Севидов был замечательным футболистом, постоянно находился на виду у специалистов, был одним из заметных игроков во время югославского турне в составе ЦДКА. К сожалению, его карьера продлилась всего до мая 1946-го года. В выездной игре торпедовцев в Ленинграде защитник хозяев Аркадий Алов нанёс Севидову – старшему страшную травму, после которой торпедовец не смог подняться с поля. По воспоминаниям сына Александра Севидова, нога его отца вывернулась и держалась на одной только коже. Известный профессор Ланду сделал сразу три операции хотя бы для того, чтобы бывший футболист смог нормально ходить после окончания карьеры, но до своих последних дней Александр Севидов заметно хромал.

Бывший футболист – списанный материал, как бы это горько ни звучало. Положение у Севидовых было тяжёлое. Александр не мог работать (учился в школе тренеров), а вся семья буквально сводила концы с концами. Экономия затрагивала все сферы жизни, включая траты на еду: они часто страдали отсутствием пищи. Немного легче стало тогда, когда жена уже бывшего игрока "Торпедо" устроилась на работу в артель по производству галош. Двенадцатиметровая комната явно не была рассчитана на четыре человека, но выбраться из сложной ситуации Севидовым помог счастливый случай. Выигрыш по облигации в размере пятидесяти тысяч рублей пришёлся как нельзя кстати.

СПАРТАКОВСКОЕ НАЧАЛО

В "красно-белом" клубе Севидов – младший оказался после настояния тренера Степанова, который хорошо знал отца молодого Юры. Наставник понимал, что гены должны были сказаться на отличной игре Севидова – младшего впереди, и он не прогадал! В первом сезоне в системе "Спартака" молодой игрок стал лучшим бомбардиром, а его команда завоевала титул чемпионов Москвы. В пятнадцать лет на него уже поглядывало столичное "Торпедо", желавшее продолжить свою династию Севидовых. Отец и сын испугались приглашения "чёрно-белых" после истории с Эдуардом Стрельцовым. По иронии судьбы, дебютную игру в резервном составе кишинёвской "Молдовы", которую тренировал его отец, Юрий провёл против столичного "Спартака". Нападающий оформил "дубль" и уже тогда спартаковское руководство обратило внимание на таланта с известной фамилией. Сам Старостин, проходя мимо героя встречи, лично обратился к футболисту: "Какие планы? Не хотите у нас играть? Я не прощаюсь". В следующей игре Севидов забил уже три мяча в ворота ростовского клуба. Такое начало сказалось на усилении интереса со стороны "Спартака". В результате, уже в следующем сезоне Юрий Севидов дебютировал в команде мастеров столичного клуба.

Спортивная наглость не помешала безусловному волнению взять под контроль организм Севидова. Внешние условия были не самыми хорошими для большого дебюта ("Спартак" в стартовых пяти турах набрал считанное количество очков и плёлся в конце турнирной таблицы), но внутренняя отдача вкупе со смелыми действиями на поле (Севидов мог спокойно возразить Никите Симоняну, к чьему мнению было принято прислушиваться) оправдывались успешной игрой. В "Спартаке" Севидов оказался в компании с такими прославленными спортсменами, как Мозером, Исаевым, Сальниковым, Нетто, Ильиным, Симоняном, но центральный нападающий не давал ни малейшего повода усомниться в себе. На протяжении пяти лет Юрий забивал больше всех и чувствовал огромную поддержку со стороны капитана команды Игоря Нетто, который в любых футбольных спорах Севидова с более старшими партнёрами вставал на сторону нападающего. Спорить же с двумя упрямыми людьми оппонентам Севидова не хотелось.

Всё это время отец Юрия не оставлял своё чадо ни на шаг. При первом удобном случае Севидов – старший оставлял свою команду и мчался в Москву для того, чтобы вживую дать указания сыну. Однажды молодой нападающий при полных трибунах получил пощёчину от своего отца за плохую игру в предыдущих встречах. Подобный факт не смутил Юрия Севидова, отдавшего четыре голевых паса. В 1962-м году его "Спартак" становится чемпионом СССР, а сам Севидов в первый и последний для себя раз примерил золотые медали сильнейшего первенства. В тот сезон всё шло по накатанной: перед началом розыгрыша турнира Севидов был в местечке Цхалтубо. Этот город известен как бальнеологический курорт в долине одноимённой реки на высоте приблизительно сто десять метров над уровнем моря. Чудесные минеральные ванны привели Севидова в отличнейшее состояние, а наличие таких партнёров, как Хусаинова, Рейнгольда, Нетто, Масленкина, Дикарева, Логофета и прочих только помогало форварду раскрыться во всей своей красе. Севидов своего шанса не упустил и стал вместе с Маркаровым лучшим бомбардиром чемпионата СССР – 1962. Не удивляйтесь, дорогие читатели, если к вам в руки попал справочник со списком лучших отечественных бомбардиров без упоминания фамилии Севидов. Дело в том, что после попадания в тюрьму, футбольные власти посчитали нужным стереть всю историю нападающего "Спартака". Ещё через один год "Спартак" стал вторым, но коллекция Севидова пополнилась Кубком страны. Настоящее разочарование наступило в 1964-м году, когда обидная травма помешала Юрию заявиться на чемпионат Европы. В матче за олимпийскую сборную нападающий вышел на поле с травмой, но это не смутило тренеров, которые поставили Юрия в основу. Рецидив стал кошмаром для футболиста.

РЕШЁТЧАТОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ

Старт карьеры Юрия Севидова многим напомнил безумный с хорошей точки зрения дебют Эдуарда Стрельцова в большом футболе. Увы, но аналогии со Стрельцовым у Севидова не завершились на одном только старте футбольной карьеры. Дело было так. В одном из дней 1965-го года Севидов в компании с Посуэло и Янишевским отправились в шашлычную, где пригубили коньяк. Молодой нападающий в те времена уже имел собственный автомобиль производства компании "Форд", которого не было ни у кого во всём Советском Союзе. Приобрести такую почётную машину в середине 60-х годов Севидову помогла его жена – Галина Михайловна, которая была дочерью одного из уважаемых людей Министерства иностранных дел. Севидов приехал к себе домой, по какой-то причине поругался с женой и отправился на Котельническую набережную в дом итальянского атташе. Именно там один из приятелей Юрия (Михаил Посуэло) развлекался с Жанной Браво, которая была супругой итальянского чиновника.

То, что случилось в пути от дома до знаменитой высотки, кардинальным образом изменило судьбу Севидова – младшего. Возможно, повлияло то обстоятельство, что перед уходом из дома Юрий поругался с супругой и находился в неуравновешенном состоянии. Не будем отрицать факта употребления коньяка в шашлычной за несколько часов до случившегося. Позднее Севидов с присущей ему внимательностью и эмоциональностью воссоздавал картину произошедшего: "Еду по набережной, горбатый мостик, где Яуза впадает в Москву-реку, впереди машина. Перед ней перебегает старичок, видит меня и останавливается. Пропускает. Мне через двадцать метров поворачивать под арку, включаю поворотник. До сих пор не пойму, как этот мужчина у меня на капоте оказался! Может, потому, что никогда пешком не ходил? Самое главное, его не освидетельствовали - а друг его, профессор, с которым они вечер провели, рассказал, что они по стопочке только-только выпили... В соседнем потоке "скорая" ехала - она потерпевшего и подобрала, он в полном сознании был, но отвезла не в "Кремлевку", а в обычную больницу. Там дежурный хирург на часок отпросился, оставил вместо себя студента. Тот 62-летнему человеку наркоз дал, и сердце не выдержало. Я-то ему только ногу сломал! До сих пор помню, как он у меня с капота сползает, я на встречную полосу выскакиваю, вижу - навстречу поток машин. Еду вперед, разворачиваюсь во дворике и возвращаюсь. Потом на суде говорили: убежать, мол, хотел... Еще и огромную скорость насчитали по тормозному пути. Тропические шины, много каучука - вот долгий след и остался! Какая скорость - мне поворачивать вот-вот!
Меня освидетельствовали, врач говорит: что это, мол, у вас движения неуверенные? "Так ведь я только что человека сбил, меня трясет всего - чего ж вы хотите?" Рюмка конька, что я днем выпил, за семь часов, наверное, выветрилась? Все равно написали: "Подразумевается легкое опьянение". Именно так - "подразумевается". Тем же вечером меня отпустили. Гаишники, кстати, поначалу сказали: получишь полтора года условно, и двадцать процентов от зарплаты будешь выплачивать. Старики, мол, часто правила нарушают".

Сбитым человеком оказался знаменитый Дмитрий Иванович Рябчиков – советский химик, член – корреспондент Академии Наук СССР, Лауреат Сталинской премии, Герой Социалистического Труда, Заслуженный деятель науки и техники СССР. Дело замять не удалось, хотя на лицо были нарушения со стороны медиков, но с высоты прожитых лет Севидов признавал себя виновным. Большие связи семьи Рябчиковых спровоцировали громкий скандал и не менее громкое судебное разбирательство. Жена академика долгое время просила денежной компенсации за потерю супруга, но родственники Севидова были намерены выплатить сумму после удачного для себя завершения истории. Сбор подписей с просьбой "наказать убийцу" вёлся на самых больших должностях Академии Наук СССР. За пределами суда в день вынесения решения находилось свыше полторы тысячи людей, желавших знать из первоисточников завершение неприятной для всех истории. Учитывая характер уголовного дела и его субъектный состав, опытные судьи самоустранились, а вынести решение было доверено молодому человеку, который приговорил футболиста на десять лет лишения свободы.

Первые две недели Севидов провёл в кировской тюрьме, затем футболист отправился под конвоем в лагерь в посёлок Лесной, откуда уже последовал перевод в настоящую тайгу. Майор вместе со своими товарищами были футбольными болельщиками, понимали всю тягость ситуации для молодого игрока. Они начали опекать Севидова: то пригласят за свой стол, то назначат библиотекарем, а затем переведут в нарядчики. Настоящие тюремные обитатели также жалели Севидова, не давали ему калечиться, следили за здоровьем, рассчитывая на то, что когда-нибудь Юрий ещё сможет порадовать всех своей игрой на футбольном поле. Сам футболист тоже втайне надеялся на большую амнистию в 1967-м году в честь пятидесятилетия со дня установления Советской власти в стране.

Жизнь за "решёткой" была, конечно, не сладкой. Власть контролировал некий грузин по имени Заур, который очень тепло относился к Севидову, всегда опекал его, не давал в обиду. Заур был ценителем футбола, понимал вид спорта номер один отменно. Помимо Заура, к власти хотела пробраться группировка, состоящая из украинских парней, которые люто ненавидели футболиста. Позднее Севидов, будучи на свободе, оказался во Львове, где собирался подписывать контракт с местными "Карпатами", но нападающий сам не хотел оставаться в городе из-за большой волны национализма в свой адрес. В том же году Севидов оказался в "Шахтёре": Донецк всегда был более толерантным городом. Возвращаясь к истории в тюрьме, заметим, что Севидов по счастливой случайности не стал жертвой украинских "братков", захвативших власть после отбывания Зауром срока. Только личное обращение родителей Юрия помогло ему оказаться в другом "заведении".

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ

Из своих десяти лет Юрий Севидов "отсидел" только четыре, а затем ожидаемо попал под амнистию. Если московское "Торпедо" после всех злоключений Эдуарда Стрельцова с радостью приняло назад ветерана, где он, собственно, и завершил свою славную карьеру, то "Спартаку" было не до ностальгии. Юрий Севидов страшно обиделся на всё "красно-белое" сообщество, которое за все четыре года ни разу не удосужилось просто написать ему письмо, не говоря уже о встрече. Более того, "Спартак" полгода морочил голову Севидову, "кормя" обещаниями о скором включении в заявку сразу после выигрыша чемпионского звания. "Золото" спартаковцы взяли, но возвращать футболиста в свои ряды не спешили. Юрий откликнулся на предложение своего отца вновь поработать вместе, на сей раз в "Кайрате". Последним клубом Севидова – младшего был рязанский "Спартак".

Тренерская деятельность у Юрия Александровича как-то не задалась. Для того, чтобы быть тренером команды нужно очень многим угождать: начиная от руководителя клуба и заканчивая спонсорам. В середине 80-х годов, на которые пришлись пик тренерской деятельности Севидова, нужно было успешно лавировать между партийными чиновниками в областях и республиках. Отношения Севидова и начальства в любых клубах были натянутыми: главный тренер "открывал глаза" на многие вещи, включая договорные матчи, а руководству такой наставник был неугоден, ведь странные матчи игрались именно по заказу боссов.

У Юрия Александровича была одна знаменательная особенность: он всегда говорил то, что у него вертится на языке, а не скрывался за многочисленными дипломатическими штампами. Рубить правду – матку – это было в его характере. Большой жизненный и футбольный опыт помог ему до последних своих дней оставаться "в теме". Ситуацию на поле Севидов видел по-своему. Его мнение во многом не совпадало с мнением большинства, но за всё время своей журналистской деятельности, Юрий Александрович приучил всех тому, что к его словам начали прислушиваться задолго до того, как популярный эксперт за несколько дней до проигрыша нашей сборной в Мариборе спрогнозировал отечественный провал в Словении. Угадать такой поворот событий, конечно же, можно, но почему-то кажется, что Севидов действовал другим, более проверенным апостериорным методом.

Севидов не только писал о футболе, но и говорил о нём во многих проектах, как на радио, так и на телевидении. Удивительный и азартный фальцет стал настоящим шармом, а фирменное движение рук во время очередной жаркой схватки с оппонентом вызывали восхищение. Абоненты одной известной спутниковой компании страны практически каждую неделю просили руководство приглашать Юрия Александровича в еженедельную аналитическую передачу. С ним каждый выпуск программы смотрелся по-другому, более живо что ли. Севидов не только видел больше и лучше футбольные эпизоды, но и качественно разбирал каждое действие игрока на поле. Его заметки переводились во многих странах Европы и считались самыми правильными материалами о российском футболе. Севидов и печатался по-европейски, без заискивания перед футбольным руководством страны, перед тренером какого-либо клуба Премьер-Лиги.

У него сложились тёплые дружеские отношения со многими наставниками и болельщиками, которые, несмотря на резкость Севидова, признавали профессионализм эксперта. Одним из близких знакомых Юрия Александровича был другой Юрий – "Палыч". С Сёминым Севидов общался не только на футбольные темы. Именно со слов Севидова российская общественность узнавала некоторые любопытные детали подготовки "Локомотива" к чемпионату. Вот и в нынешнее межсезонье Юр Саныч сам напросился на путешествие в испанскую Марбелью, где проводит тренировочный сбор "Локомотив". Севидов хотел первым среди всех отечественных журналистов узнать тактические новинки "красно-зелёных". Поговаривают, что у Севидова было деловое предложение к тренеру "Локо" – переместить центрального защитника и капитана команды Родольфо поближе к центру поля для того, чтобы южноамериканец мог почаще использовать свой отменный длинный пас на ход Сычёву и Одемвингие. В ночь с десятого на одиннадцатое февраля Юрию Севидову неожиданно стало плохо с сердцем. Близкие люди вызвали бригаду скорой помощи, но популярный журналист умер до приезда эскулапов. Нам будет не хватать Вас и Ваших острых заметок, Юрий Александрович…

СЛОВА ПАМЯТИ

"Буквально неделю назад я звонил Борису Петровичу Игнатьеву, который ужинал с Юрием Павловичем Семиным. Вместе с ними был и наш покойный друг. И он сказал как всегда несколько энергичных и эмоциональных слов. Конечно, любая утрата тяжела. Но эта тяжела вдвойне. Юрий Александрович перенял у своего отца два важнейших качества - неистовое упорство и открытость, честность. У Севидова всегда была безумная жажда быть услышанным. К сожалению, его мысли, статьи, прогнозы многими оценивались как очередная ностальгическая блажь прошлого поколения. Однако настоящие любители футбола читали и слушали Севидова с упоением. Я как раз отношусь к этому числу. К сожалению, я не имел чести быть его близким другом, но, тем не менее, лично для меня это огромная потеря" (Валерий Драганов).

"Севидов был человеком уникальным. А все потому, что Юрий Александрович всегда говорил то, что думал. Это большая редкость в наши дни. Сейчас, в основном, все люди думают одно, а говорят другое. Юрий Александрович был не таким. Он был всегда честным, искренним, настоящим. С ним можно было соглашаться, не соглашаться, но его нельзя было не уважать. Он отдавал всего себя футболу. Всегда отстаивал свою позицию. Пусть и не всегда популярную, зато неординарную. Таких, как Севидов, в России единицы" (Гаджи Гаджиев).

"Юра Севидов - такой мальчик был эрудированный, опрятный. Хотя за словом никогда в карман не лез – ни тогда, ни потом. Отличный был футболист, умный. И отца его, тренера Александра Севидова, я прекрасно знал, мы с ним были друзьями. Это был не только отличный игрок, но и хороший человек, прекрасный семьянин. Такого аналитика, острого, не боящегося высказывать свое мнение, у нас уже не будет" (Герман Зонин).

"Юра был очень добрым человеком, остроумным. Безусловно, он блистательно разбирался в футболе. Но при этом Севидов был разносторонним человеком. С ним было интересно говорить на любую тему! Не только о футболе, но и о культуре, политике, жизни в целом. Я не могу смириться с тем, что он ушел от нас. Помню, я еще мальчишкой смотрел, как Юра играл в футбол. А перед его выездом в Испанию мы как раз беседовали, я хвалил его статью про главного тренера сборной России. Теперь же его нет с нами. Это огромная утрата". (Михаил Гершкович).

"Эта новость стала для меня настоящим шоком. Ведь вроде Юрий Александрович сильно не болел, и вдруг такое. Конечно, я очень сожалею, что скончался такой прекрасный человек. Севидов, кажется, знал о футболе все. Он великолепно разбирался в нем и всегда "копал глубоко", видел то, чего не видели другие. И, главное, он никогда не боялся. В том числе не боялся кого-то обидеть. Говорил то, что думает, а не то, что хотят услышать. Именно поэтому я всегда читал и слушал его с особым интересом и безмерным уважением" (Борис Стукалов).

"Российский футбольный союз скорбит в связи с безвременной кончиной известного в прошлом футболиста, тренера и журналиста Юрия Севидова. Мы помним Юрия Александровича как талантливого игрока, квалифицированного тренера, яркого обозревателя и открытого, интеллигентного человека. Футбольная карьера Севидова заслуживает огромного уважения. Он прошел большой спортивный путь и проявил себя творческим, разносторонним человеком". (Сергей Фурсенко).

Редакция "Евро-Футбол.Ру" выражает искренние соболезнования родным и близким покойного

Специальный корреспондент Валерий Карапетян.



Евро-Футбол.Ру




число комментариев:  9