Валерий Карпин – самый занятой человек российского футбола: он в «Спартаке» и тренер, и гендиректор. Корреспондент журнала PROспорт провела с Карпиным целый день и поняла, как ему удается такое совмещение.
8:15

– День начинается с будильника. Звенит в 8:15. Просыпаюсь тяжело. На телефоне установил обыкновенный «советский» звонок. Как же раздражает это дребезжание по утрам! Но раз звенит, обязан встать.

— 45 минут достаточно, чтобы собраться. Сначала в душ. Холодная вода по утрам не бодрит — убивает, поэтому душ теплый. Потом умываюсь. Зубная щетка электрическая, паста отбеливающая. Бреюсь только два раза в неделю обычным станком. В день игры — обязательно. Раньше это была примета на удачу, как ступить на поле с правой ноги. Теперь на поле не выхожу, а бритье стало, скорее, правилом хорошего тона. По телевидению транслируют крупные планы, надо выглядеть прилично. На базе валяется еще одна бритва: если во второй половине дня намечаются важные встречи, бреюсь в Тарасовке. С утра лучше лишние минуты поспать. Перед выходом — кофе с сигаретой. Завтрак не лезет.

— Укладка? Смеешься? Нет, конечно. Помыл голову и оставил, как есть. Раньше убирал волосы назад гелем. Теперь перестал, надоело.

Карпин позевывает, растягиваясь в мягком сером кожаном кресле микроавтобуса «шевроле». Каждое утро черная тонированная машина ждет главного тренера у подъезда его дома. Мы выезжаем на МКАД. Карпин закуривает.

— Обыкновенный «шевроле», ничего особенного. Большое авто с личным водителем для меня — единственный выход. Иначе всех дел не переделать и не отдохнуть по дороге.

«Пугачева – лучшая. Услышал ее в начале дня – и уже в хорошем настроении»

— Плазменный экран (диагональю 28 дюймов. — PROспорт) для просмотра матчей — неотъемлемый атрибут. По дороге смотрю только футбол. Спорные моменты, ошибки, тактические ходы. В машине и происходит просмотр интересующих нас игроков. Другого времени нет. Конечно, есть селекционный отдел. Но только тренер может сказать, будет в «Спартаке» играть футболист или нет. Получается, что я приобретаю и я же тренирую. В человеческом плане это тяжело. Особенно когда надо кого-то продавать, отдавать в аренду. Телефонные разговоры начинаются с девяти утра и длятся практически весь день. Трансферы, переговоры, личное, дела команды — все по телефону. Обычно беру трубку, когда вижу знакомые номера.

Цзи-и-и-и-и-инь, цзи-и-и-и-инь.

— Видишь, звонок обычный, «советский». Никакой попсы. Алло! Привет-привет. Да, есть минутка. Буду на базе через 30 минут, там все решим. Да, пусть готовятся к командной фотосессии.

— С утра из центра Москвы до Тарасовки 30 минут. Выезжаю с запасом и добираюсь без пробок. Игроки, тренерский и медико-физиологический составы обязаны приехать в 10, за час до начала тренировки. Мы приедем пораньше, в 9:40 будем на месте. Опаздывать не люблю.

Перематывая немой футбол (на стенках бесполезно висят наушники), Карпин подпевает Алле Борисовне и постукивает ногой по полу. Я замечаю развязанные шнурки.

— Пугачева — лучшая. Услышал ее в начале дня — и уже в хорошем настроении. А как я выгляжу по утрам — совсем не важно. Сунул ноги в ботинки, вышел из дома — сразу сел в машину. Зачем тратить время, завязывать? Приеду в Тарасовку, переоденусь — и на поле. Вот если на поле вышел в чем попало — штраф. Вот и приехали.
9:40

Открываются ворота спортивной базы.

— Здравствуйте, Валерий Георгиевич! — раздается со всех сторон.

— Здравствуйте, — мы проходим в холл. — Налево столовая, пойдем, перекусим.

Карпин пьет кофе из граненого стакана в железном подстаканнике, два сахара, белый хлеб, ветчина. Только откусил и встал из-за стола. Поднимаемся на второй этаж.

«По мне, лучше объяснять. Оторвешь им головы, и что? Без головы играть будут?»

— Здесь Зона — три смежные комнаты, объединенные одной входной дверью из коридора: спальня, зал для совещаний, где тренеры собираются перед каждой тренировкой, кабинет. На стене портрет Старостина, основателя «Спартака». В Зону может зайти каждый. Здесь я встречаюсь с игроками. Иногда ругаю, иногда беседую. По мне, лучше объяснять. Оторвешь им головы, и что? Без головы играть будут?

Снова закуривает.

Пока идет совещание, изучаю Зону. Спальня: цвет умиротворенно-мужской, коричневая мебель, светло-зеленые обои, темно-зеленый кафель в ванной, большая кровать — кинг-сайз. На тумбочке красно-белая книга «Мой «Спартак» — подарок от болельщика. На столе парфюм: Tom Ford, D&G The One, Christian Dior.

— Dior — фаворит, — Карпин заходит в спальню по окончании совещания. — Здесь я ночую только в предыгровой день, когда команда садится на карантин. Вечером проводим теорию в конференц-зале. А с утра вместе выезжаем на игру. Сейчас тренировка.
11:00

Карпин в черных болоньевых куртке и штанах замыкает цокающую бутсами колонну. Шутя и подталкивая друг друга, ребята столпились в кругу. Позже подтягивается «бразильская мафия»: Веллитон, Алекс, Кариока. Бразильцы ежатся от холода, без умолку тараторя на португальском.

— Красива, — обращается ко мне Кариока.

— Спасибо. А у тебя сережки в ушах красивые, — показываю на бриллиантовые прямоугольники в ушах бразильца. — Почему два уха проколоты? Обычно ребята только левое прокалывают.

— Красива, модна, — объясняет Кариока.

«Отличие Карпина от того же Лаудрупа – в том, что у него огонь в глазах»

— А брекеты у вас тоже модно? — острю я в ответ на добродушные железные улыбки иностранцев.

На построении Карпин излагает цели тренировки, вкратце обрисовывает план на неделю. Во время тренировки ходит по центру поля, то наматывая длинный черный шнурок со свистком на указательный палец, то разматывая его. Свистит редко и тихо. Голоса почти не повышает.

— Здорово, здорово, Алекс. Вот та-а-ак, — сопровождает главный тренер убегающего бразильца.

— Отличие Карпина от того же Лаудрупа — в том, что у него огонь в глазах. Он душой болеет за дело, — считает переводчик Рома.
12:40

После тренировки — стакан восстановительного напитка или чай с витаминами, приготовленный медико-физиологической группой. Налетает вся команда. В середине тренировки на поле выходят врачи с подопечными. Вместе с врачами травмированные нарезают круги по полю. Карпин останавливает кавалькаду и в окружении врачей беседует с потерпевшими.

— Ну ты как? — спрашивает главный тренер на испанском у Ибсона.

— Все так же, — отвечает футболист, сморщившись при попытке присесть.

— Так же хорошо или так же плохо?

С каждым — детальное выяснение подробностей реабилитации. Возвращаемся в корпус.

«Раньше в Тарасовке все было более чем скромно. Единственное, что осталось с тех пор, – стаканы в подстаканниках»

— В команде лазарет. Четыре травмированных игрока. У всех серьезные травмы — разрывы связок, переломы. Надо, чтобы они скорее восстановились, — объясняет Валерий, закуривая в кабинете.

В Зону стучится Роман:

— Алексу ребенка надо на прививку везти. Можно ему уехать с базы?

— В наши времена сказали бы: «А зачем ты там нужен, тебя прививать, что ли, будут?» — выпускает дым Карпин.

— Но так везти же некому, — оправдывается Роман.

— Пускай едет, — дымит Карпин в окно. — Во сколько бы ни закончилась тренировка, команда обязана быть на базе до двух. У нас и так демократичные отношения — никого не закрываю в четырех стенах за неделю до игры. Хотя сами, когда были игроками, — оглядывается Валерий на сидящих рядом коллег, — по четыре дня перед игрой жили в Тарасовке. Сейчас на базе потрясающие условия: евроремонт, чисто, красиво. А раньше все было более чем скромно. Единственное, что осталось с тех пор, — стаканы в подстаканниках.

На обеде команда встречается через полчаса после тренировки. Некоторые успели сходить в баню, на массаж. В столовой отдельный стол — для команды, отдельный — для руководства. В ассортименте бедро индейки, паста болоньезе, рыба, тефтели, рис, суп харчо, на десерт дыня. Карпин берет тефтели с рисом, садится во главе стола. Запивает компотом, шутит, смеется. Задумывается, грызет зубочистку. Телефон звонит каждые пять минут. Теперь пора в клубный офис, на Краснопресненскую набережную.
14:30

— Во второй половине дня я занимаюсь другими делами, — Карпин сидит в микроавтобусе, положив ногу на ногу. Замечаю, что шнурки уже завязаны, волосы причесаны, Christian Dior благоухает.

— Становлюсь генеральным директором. Обсуждаю тысячи проблем по игрокам и хозяйству, езжу по встречам. На сегодня запланированы две. Дресс-код casual: джинсы, рубашка. В таком виде могу пойти на встречу с Леонидом Федуном. Костюм, какой бы он ни был, для меня неудобен. Одежда покупается раз в четыре месяца. Недавно был в ЦУМе. Пришел, увидел, понравилось, купил. Марка особой роли не играет.

Присмотревшись, вижу: Карпин сегодня в D&G.

— Ох и достали эти пробки, — отвлекается Карпин на дорогу. — В Москве не разгонишься, не то что в Испании. Там мне нравится сидеть за рулем.

«Дресс-код casual: джинсы, рубашка. В таком виде могу пойти на встречу с Федуном»

Достает пульт. Плазменный экран вновь пестрит красно-белыми картинками. Все это озвучивает «Ретро FM», где Дассен очаровывает своим Et si tu n’existais pas.

— Володя, сделай погромче, — обращается Карпин к водителю. — Очень нравится музыка 70-х.

— Приехали. Видите — высотка, а рядом — наш, спартаковский особнячок. На четырех этажах только мы. На первом — коммерческий и технический отделы, международники, отдел по связям с общественностью. Двумя этажами выше — селекционеры, спортивный отдел, начальник и секретарь команды, здесь же кабинеты моего зама Романа Асхабадзе и менеджера Михаила Желанова. На последнем — юристы, бухгалтерия и отдел кадров. Мой кабинет, как и кабинеты финансового и технического директоров, — на втором. Две секретарши. Здравствуйте, Надя, сделайте кофе, пожалуйста!
15:30

Заходим в кабинет гендира. Вновь портрет Старостина на стене. Такое же черное кресло, как в Тарасовке.

— Сейчас начнется текучка.

И правда начинается. Селекционный отдел, юристы, вопросы с паспортами, билеты, штрафы за поведение болельщиков. В перерывах звонит телефон. Карпин курит. Пьет кофе. Слушает, прикусывает ручку, смотрит на часы. Опять закуривает, слушает докладчиков, щелкает ручкой. Рассуждает, жестикулирует, спорит, смотрит на часы. Заходит пресс-атташе, кладет на стол заметку о вечерних похождениях Веллитона.

— Все понятно с нашими футболистами, — иронизирует Карпин и швыряет распечатку в сторону. — На самом деле ничего страшного: Веллитон оштрафован не будет. Мероприятие в клубе SOHO проходило в девять вечера. Все, что футболисты делают до полуночи, не является нарушением режима.

Строг, но справедлив.
16:00

— Надо подписать пару бумаг, и пора ехать. Встреча назначена на полпятого. Поеду на переговоры по одному из игроков.

В машине можно вешать топор.

— Володя, открой люк! Курю много. В день целая пачка выходит. Видимо, на нервах. Поеду ли в отпуск в этом году — еще неизвестно. Возможно, игроков будем покупать. Еще Высшая школа тренеров, учиться надо на Pro. Тренировать без диплома — как ездить без водительских прав.

— Последний раз был в кино с детьми полгода назад, еще в Испании. Дочкам звоню регулярно. Старшей, Маше — 13, младшей, Валерии — восемь. Обе живут в Виго, занимаются баскетболом. Строительный бизнес в Испании никуда не делся. Все давно работает без меня. Есть управляющий для повседневных вопросов.

«Веллитон оштрафован не будет. Мероприятие в клубе SOHO проходило в девять вечера. Все, что они делают до полуночи, не является нарушением режима»

— Домой обычно приезжаю часам к 12. Сплю мало. Иногда больше четырех часов не получается. Выходные бывают редко. Например, в этом месяце выдался всего один свободный день. Проспал от зари до зари.

— Тренером «Спартака» меня сделал случай. Согласился, потому что другого выхода не было. «Спартак» — наша команда. Здесь я стал игроком, генеральный директором, а теперь и тренером. Это мой клуб, хочется, чтобы он стал лучшим. Сложно сказать, стал ли бы тренировать другие команды, хотя предложения уже были. Пока от всего отказываюсь. «Спартак» для меня больше чем клуб.

На этой фразе Карпин щурится и снова закуривает — как-то особенно проникновенно.
число комментариев:  64