– Сначала было ощущение, что все можно исправить. Когда прервались мои переговоры с «Ман Сити», я еще не знал, насколько все изменится. Это был, наверное, первый звонок о том, что очень серьезная часть стратегии по трансформации РПЛ не будет выполнена. События, которые разворачивались внутри, в экономике, в большей степени изменили концепцию моего нахождения в должности президента РПЛ.

Когда я приехал [из заграничной поездки в Россию], я точно знал, что не уйду. Мне было очень важно выполнить обещание, которое я дал клубам. Мне очень важно было, чтобы закончился чемпионат, чтобы решился ряд очень горячих вопросов, которые мы обсуждали на еженедельной основе. За месяц прошло четыре собрания клубов – это показатель того, что мы буквально в режиме онлайн реагировали на вызовы.

В тот момент я не думал, что точно уйду. Не было паники. Я был спокоен. Я просто понимал, что все поменялось.

Я никогда себя не чувствовал настолько неэффективным человеком. Вопрос эффективности в бизнесе очень важен – ты сам себе ставишь KPI, сам себя оцениваешь. Лучше тебя никто тебя не оценит. Когда ты засыпаешь и остаешься сам с собой, ты можешь честно сказать, что у тебя хорошо получается, а что плохо. Было внутреннее угнетение от того, что эффективность резко упала. Но это не помешало выполнить задачи, которые мы ставили перед собой.

Холдинг «Ман Сити» мог зайти в «Рубин» – Хачатурянц вел переговоры с City Group и хотел увеличить число частных клубов в РПЛ

– Они провели глубочайший анализ российского рынка и, кстати, его передали. Был очень интересен их анализ по поводу того, что происходит в РПЛ. Понятно, я не мог вести переговоры от имени какого-то клуба. По крайней мере два клуба могли рассчитывать на то, что «Ман Сити» купит долю у их акционеров, но важно было то, каким конструктивным был диалог, мы очень быстро двигались.

Было понятно, что это не просто историческое событие для российского футбола, но оно качественно может изменить ситуацию. Особенно если бы «Ман Сити» приобрел акции не московского клуба, и этот клуб смог бы через короткое время составить конкуренцию «Зениту» и всем московским клубам.

– Да, речь идет о «Рубине».

– Да, но помимо западных инвесторов, я вел переговоры с бизнесменами в России – не буду называть имен. Основная цель была увеличить количество частных клубов. Это, мне кажется, оживило бы и изменило бы футбол.

– Так удачно начавшаяся с [похода на] «Коммент.Шоу» карьера президента РПЛ не получила никакого продолжения. Вся моя предыдущая работа и весь мой предыдущий опыт не просто не предполагал публичности, а ровно наоборот. Если что-то просачивалось в прессу, это было показателем плохой работы. Я, конечно, недооценил этот фактор.

Сейчас уже, после ухода, я вижу, что в основном обсуждают – деньги, контракты, которые были подписаны. Но за рамками осталась огромная работа, которая была проведена бэк-офисом. Она осталась просто незамеченной. И электронный документооборот, который наконец-то был внедрен в РПЛ и стал обыденной частью жизни всех клубов. Мы прервали все сомнительные контракты, подписанные РПЛ, – даже один очень странный субарендатор сидел в здании РПЛ, оказывая странные услуги. Было сделано очень много маленьких шагов, которые реально изменяли лигу.

Очень приятное впечатление оставило правление РПЛ и люди, которые там работали, – Бабаев, Пивоваров, Погорелов, Леонченко, Хашиг. Это очень эффективные, продвинутые, юридически образованные люди. Мы очень быстро двигались к изменению регламента в РПЛ. Но то, что мы не подсвечивали эти шаги, и привело к той огромной негативной волне, которая есть в прессе после моего ухода.

– А почему вы не реагировали на это? Все-таки 7 месяцев… Даже после «Коммент.Шоу» было понятно, что публичность в вашем статусе – это принципиально важно.

– Это очень легко объясняется. Мне всегда казалось, что необходимо дойти до окончательного результата, и тогда уже его представить. А когда у тебя половинчатый результат, вроде бы и представлять нечего.

Ситуация с Матюниным – тривиальная для российского футбола, бороться с коррупцией сможет человек не из системы (Каманцев). Позитива никто не видит – пресса ищет негатив

– Прессу интересует исключительно негатив. Ситуация с Матюниным – абсолютно, на мой взгляд, тривиальная в реалиях нашего футбола. К сожалению, должен это констатировать. Команда борется за выживание, восемь ошибок в пользу этой команды, две красные карточки, левый пенальти. ЭСК принимает решение, отправляем его на полиграф. Два месяца все обсуждают ситуацию вокруг Матюнина.

А факт того, что мы на 57% повысили судьям зарплату, чего не было с 2001 года – в 2017-м было незначительное повышение, – проиндексировали ее, и она теперь будет индексироваться каждый год, и то, что теперь судьи могут получать премии в зависимости от своего результата – от 500 тысяч до 3 млн рублей – это осталось незамеченным. Это просто никого не интересует. Позитив вообще никого не интересует. Опять всех будет интересовать Матюнин. Подаст он в суд, не подаст он в суд...

Я, кстати, с радостью представил бы результаты Матюнина на полиграфе, но только по решению суда могу это сделать.

– Я очень жду.

Когда ты видишь, что не особо интересует позитивный результат, а больше ищут негатив, то кажется, что сейчас что-нибудь скажешь, и опять будут в этом искать что-то такое, чего нет. Я как будто оправдываюсь.

Но вообще я к критикам отношусь с огромным уважением. Я выслушал вашу критику, мне было очень интересно, я начал думать, мне было важно вам ответить. Но есть критики, которые вообще ничего не понимают – например, в организации процессов управления. Это чистый менеджмент, совершенно другая встреча. И вдруг ты слышишь, как человек заявляет, что не судья не может руководить судейским комитетом. Да какое вообще отношение это имеет к управлению? Судейский комитет и ЭСК, которая выносит экспертное мнение по ошибкам, – это разные вещи. Управление процессами и процесс – это разные вещи. Такого уровня коррупции, как в России, никогда не было в Европе.

– А вам не кажется, что это отговорка, если действительно есть нормы ФИФА и УЕФА, где руководитель должен быть судьей? А вы говорите, что у нас большая коррупция, значит, наплевать на то, что они решили.

– Я считаю, что с коррупцией может бороться человек, который не принадлежит к системе. Только он может победить систему. Человек из системы не может бороться с этой системой.

– Но пока, во-первых, нас никто не наказывает. А, во-вторых, если следовать этой логике, то Александр Валерьевич [Дюков] должен быть мастером международного класса по футболу, чтобы руководить РФС. Но он же просто топовый менеджер, он не является футболистом. Почему тогда управлять судейским корпусом должен судья? Где логика? Ее нет. И мы в свое время, когда меня назначили, отстояли эту позицию. И Розетти отнесся с уважением к этой позиции. Да, им не нравилась ситуация с полиграфом и вокруг него, но в целом она была согласована.

– Полиграфом вы довольны?

– Очень. Не просто доволен, а очень доволен.

Я же не Следственный комитет, правильно? Я не могу ставить прослушку, следить за счетами людей, которые вызывают подозрение. И вдруг человек в таком ошибок совершает такое количество ошибок. После этого можно поставить точку. Восемь ошибок в пользу команды, которая борется за выживание, две красные карточки после того, как другая команда повела в счете, 11-метровый. Точка. Дальше о чем говорить – о профессиональном уровне этого судьи?

Вдруг у этого судьи ковид, который не обнаружили, и он себя так плохо чувствовал, что ошибся в одну сторону восемь раз? Тогда иди и докажи, что у тебя ковид, что ты плохо спал или съел что-то не то и отравился. Иди и докажи свою правду. Почему Шадыханов спокойно прошел полиграф, и к нему не было вопросов? Точно так же, как и Казарцев.

Как бы ты ни волновался, что бы ты ни делал, полиграф совсем по-другому работает. Иди и докажи свою честность. Либо что дальше сделать? Отправить его в ФНЛ, он вернется через месяц, как неоднократно было с Вилковым, а дальше в каком-нибудь еще ответственном матче случайно сделает 10 ошибок? Мы его опять должны будем наказать, да? И опять его убрать? Спросите у клубов – когда убирали Вилкова, Васильева, у кого-то вопросы были?

Еще я считаю, что они недооценили тот факт, что освещение футбола, его показ вышел на совершенно другой уровень. Большое количество камер, ВАР. И когда судья стоит в трех метрах и видно, что он четко видит момент нарушения, но трактует его перпендикулярно, как это скрыть? Есть ВАР, есть камеры, есть судья, есть направление его взгляда. Ну моргнул он на долю секунды, но он это увидел. Тогда начались проблемы, и несколько судей покинули наши ряды.

О моратории на вылет, кажется, действительно договаривались. Эта ситуация повлияла на уход Хачатурянца из РПЛ

– Был мораторий или не было моратория?

– Я не буду комментировать эту часть, потому что она касается моих личных взаимоотношений с руководителем РФС, а я не хочу это публично выяснять.

– Была версия, что это стало окончательной причиной вашего ухода.

– Причин было много. Я бы сказал, это одна из причин того, что я не захотел оставаться в исполкоме и бюро исполкома [РФС] и вышел из ЭСК. Именно вот это недопонимание. Потому что для меня мое слово и моя репутация – это, наверное, самое главное.

Мне 54 года, и есть вещи, которые я просто не принимаю. Дальше расшифровывать не буду.

Суперкубок в Петербурге – не по спортивному принципу. Но «Газпром» не влияет на РПЛ – «Зенит» реально сильнее всех (и так будет еще несколько лет)

– В интервью «Коммент.Шоу» Костя [Генич] спросил: «Что будет, если «Газпром» на вас надавит, чтобы у «Зенита» был лояльный календарь?» Вы ответили: «Прекрасно, тогда у РПЛ будет новый президент». Мы раскрываем календарь, видим концовку турнира для «Зенита», и там «Оренбург», «Факел» и «Сочи». И у РПЛ новый президент.

– Давайте я так отвечу. Я очень плохо нахожу компромиссы. Есть поговорка: «И овцы целы, и волки сыты». Вот у меня так не бывает. Либо волки сыты и сожрали овец, либо овцы целы, тогда волки голодные.

Я с трудом нахожу компромиссы. Наверное, это в большей степени минус, чем плюс. И с трудом выдерживаю желание меня переубедить или сформировать другое мнение. Я не могу идти на компромисс со своей совестью. Это не значит, что на меня надавили по поводу календаря для «Зенита», но с рядом вещей я просто не согласен. Где-то я могу выразить это публично, как в случае с голосованием по месту проведения Суперкубка, где-то не могу это публично высказать. Я себя там чувствовал некомфортно.

– Вы голосовали против проведения Суперкубка в Петербурге. Почему?

– На мой взгляд, это нарушение спортивного принципа. Если бы Петербург был принят хотя бы когда у «Динамо» гипотетически оставался шанс оказать конкуренцию «Зениту» и стать чемпионом, либо когда «Спартак» еще не сыграл, условно, полуфинал, тогда понятно. Нравится, не нравится «Спартаку», поехал – сыграл.

Но город не был назначен заранее. При этом все знают, что «Спартак» очень болезненно проиграл 1:7 в этом сезоне. Назначать игру в Санкт-Петербурге – это нарушение спортивного принципа. Свою точку зрения я высказал и Александру Валерьевичу Дюкову, и потом высказал на исполкоме, и голосовал против.

Аргумент, что это больше шоу, а не спортивное мероприятие… Я считаю, что между «Зенитом» и «Спартаком» не может быть шоу. Даже если они будут играть 5 на 5 во дворе, то будут биться насмерть. В этом прелесть нашего футбола. Слава богу, что есть такие команды, как «Зенит» и «Спартак», которые являются принципиальными соперниками и игры которых всегда вызывают максимальный интерес.

Поэтому я был против проведения матча в Петербурге. И считаю, что моя позиция была правильной.

– Есть такая версия, что у «Газпрома» сумасшедшее влияние на российский футбол. Что это чуть ли не управление. Вы работали в РПЛ. Вы это почувствовали?

– Нет, я считаю, что это неправильный посыл по следующим причинам. Первое – «Зенит» сегодня объективно самая сильная команда в РПЛ и результат налицо. Думаю, эта ситуация будет продолжаться и в последующие годы. Не знаю, четыре-пять лет. Даже если они будут играть на 70% от своей потенциальной мощности.

Прямое влияние… Все-таки Александр Валерьевич [Дюков] – человек принципиальный и в большей степени независимый. И он – за интересы футбола, за его развитие. Подтвердить то, что сказали вы, это значит, что Александр Валерьевич находится под прямым давлением «Газпрома». Не согласен, нет.

– Но при этом вы ушли от ответа на вопрос по календарю.

– Еще раз – мое мнение не явилось решающим.

– Вы были против такого календаря?

– Я считаю, что это было неправильно.

Взгляд на Fan ID: «Это закон, он принят. Президент страны подписал. Точка»

– В Петербурге у вас был очень тяжелый момент, когда на награждении «Зенита» вас освистали. Мы по этому поводу много дискутировали и приводили пример Гэри Беттмэна, которого в НХЛ терпеть не могут. Он выходит на награждение – жуткий свист, гам. Но он говорит свою речь. Вы не выдержали. Почему?

– Во-первых, моя речь по договоренности с Алексеем Борисовичем должна была состоять из двух предложений. Я сказал одно и не сказал второе. Речи быть не должно было. И связано это с тем, что сейчас в стране не время для речей. Это была договоренность.

Другой момент, что в этот день я был на стадионе «Динамо», смотрел матч. В ситуации, когда «Динамо» проиграло, и потенциально «Зенит» мог оформить чемпионство, я бросил все, успел только переодеться, взять медали и кубок и полетел в Санкт-Петербург, чтобы болельщикам «Зенита» не испортить праздник, чтобы они получили праздник своевременно.

И могу вам сказать, что все руководство «Зенита» это именно так и восприняло. Мне было очень приятно, что они так отреагировали на то, что президент РПЛ привез кубок, медали. Ленточки пришивали на стадионе, потому что никто не ожидал, что «Зенит» так рано оформит чемпионство. И, конечно, при этом в благодарность получить свист 47 тысяч человек – это не самая приятная история. Ну теперь у меня есть такой опыт. Теперь я знаю, как это звучит на стадионе.

– Вам не кажется, что это связано еще и с законом о Fan ID?

– Да, конечно. Напрямую.

– Ваша позиция по этому поводу? Насколько это решение РФС и РПЛ?

– Конечно, это не решение РФС и РПЛ. Более того, вы знаете, что РФС, Александр Валерьевич с 2018 года вел переговоры. Была создана рабочая группа, обсуждались и сроки введения, и форма.

Но потом произошло событие, а именно – с болельщиками ЦСКА после игры с «Зенитом», – которое явилось триггером ускорения всех процессов. Игра была в субботу или воскресенье, я не помню точно. В среду должен был быть очередной круглый стол в Думе, на котором мы обсуждали внедрение Fan ID. Его отменили.

И дальше мы узнали, что в течение 10 дней этот закон будет принят в трех чтениях. Дальше он был ратифицирован президентом, а дальше у меня вопрос к огромному количеству людей, которые этот вопрос обсуждают. Вы живете в России, по российским законам. Скажите, пожалуйста, как вы можете себе представить, что официальные организации – РПЛ, РФС – могут выступить против существующего закона?

Я не прятал голову в песок. Я встречался с представителями фанатских групп, объясняя нашу позицию, объясняя, что мы работаем над тем, чтобы применение закона было максимально комфортным. Там восемь подзаконных актов должно быть еще принято. Триггером явилось это событие, не знаю кем спровоцированное. До сих пор нет результатов проверки.

– Вы тогда сказали, что это была хакерская атака.

– Я до трех часов ночи эту информацию получал.

Первая информация была о том, что это хакерская атака, о чем я сразу и сказал. И это, опять же, говорит только о моей неопытности, которая позволила мне сразу прокомментировать события, которые я до конца не проверил. Очередная моя ошибка. После этого ЦСКА разрешил моим специалистам, айтишникам из «Вымпела» приехать на стадион и провести проверку.

Тогда уже было понятно, что это может быть хакерская атака, а, может быть, это сделано по сговору со службой безопасности стадиона, и что необходимо дополнительное расследование, чтобы понять, кто спровоцировал отключение [камер], направленных именно на фанатский сектор, кто попустительствовал тому, что такое огромное пиротехники было занесено. Мне обещали, что результаты расследования будут. Мне они, к сожалению, так и не были представлены.

Именно это явилось триггером ускорения всех процессов. Потому что до этого РФС и РПЛ планомерно принимали участие во всех комиссиях, круглых столах, которые, отстаивая интересы футбола и болельщиков, вели переговоры по тому, чтобы сделать это максимально комфортным.

Потом все ускорилось, и мы получили то, что мы получили. Обвинять РФС и РПЛ в принятии закона о Fan ID – мне это очень странно.

– А ваша личная точка зрения по поводу Fan ID? Это необходимо российскому футболу?

– Необходимо посмотреть, в каком виде это окончательно будет.

– То, что мы сейчас видим: поход в МФЦ, Госуслуги…

– Я пообещал на встрече с фанатами клубов, что сам пройду эту регистрацию в МФЦ.

– Вы же понимаете, как это будет сделано. Для вас это будет просто, а для человека, который приедет из другого города…

– Не просто. Я уже обыкновенный болельщик. И, кстати, очень рад этому статусу, что я теперь так же, как и любой другой болельщик, пойду болеть за любимую команду.

Свое мнение я скажу, когда пройду это в окончательном виде.

– Но пока есть вопросы, если честно. На чемпионате мира и чемпионате Европы, который был в Петербурге, у стадионов была возможность получить Fan ID.

– Было очень быстро и легко, я сам его получал в Петербурге.

– Мы все получали, это было очень просто. Сейчас – МФЦ, заявка, ожидание, в тех городах, где есть…

– Опять же, за это отвечают Минцифры и Минспорта. Давайте подождем окончательного продукта и не будем выносить мнение до того, как это начало работать.

– Видите, как получается: РФС и РПЛ не при чем, болельщиков тоже не особо спрашивают…

– А при чем здесь?..

– Ну это потому что футбол. Это поход на футбол. Я прекрасно понимаю, о чем мы говорим, где мы живем. Для меня это неочевидно.

– Я просто считаю, что безответственно руководителям организаций высказывать точку зрения, которая может привести к бойкотированию официально признанного закона в стране. Это закон, он принят. Президент страны подписал. Точка.

Пиво на стадионах должно быть. Все может получиться сразу после введения Fan ID

– Мое личное мнение – пиво должно быть на стадионах. Это практика во всем мире.

И я точно не связываю поведение болельщиков с продажей пива на стадионах. Я считаю, что это вполне нормально, это часть удовольствия, которое болельщик должен и может получить на стадионе.

Думаю, этот процесс закончится позитивно сразу после внедрения Fan ID.

Планы на будущее – создание детской школы без госденег. Галицкий – пример

– Не хочу раньше времени анонсировать это как готовый проект, но я внимательно смотрю на развитие детского футбола в России. Очень хотел бы организовать школу, сделать ее на приличном уровне. Считаю, сейчас самое время инвестировать в детский футбол, и в горизонте 5-7 лет получить результат.

Самый яркий пример – Сергей Николаевич Галицкий, который доказал, что планомерная работа в этом направлении приносит потрясающие результаты. Прибыль, кажется, с прошлого года появилась. Понятно, что на промежутке 5-7 лет о прибыли говорить не стоит. Хотелось бы сделать это частным проектом, без государственных денег, чтобы отвечать перед собой.

– То есть вы в футболе так или иначе остаетесь?

– Футбол во мне остается. Это невозможно разделить. А я в футболе – только как болельщик. И школа.

Как изменил российский футбол: показал клубам, что честная работа дает плоды

– Моя работа была абсолютно бескорыстной.

– Да, вы не получали деньги за это.

– Да. Почему для меня эмоционально было очень важно и тяжело слышать от клубов просьбу остаться? Ощущение недоделанной работы. Но то, что клубы увидели, поверили и поняли, что честной работой, абсолютно бескорыстной, ты можешь многое поменять.

Если за перенос начала чемпионата с 17 на 24 июля проголосовали 8 на 7, то ты четко отстаиваешь позицию большинства, этих восьми клубов, несмотря на то, что туда не вошли «Зенит», ЦСКА и так далее.

Законы демократии действуют. Ты показываешь, что стоишь на их защите, и это приносит результат.

Источник: sports

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!