— Большой праздник, который обязательно отмечу с друзьями. Листая меню, небрежно оброню: «Ни в чем себе не отказывайте». А после окончания застолья попрошу их ничего не доставать из карманов, сам расплачусь с официантом. Как тут не вспомнить фразу замечательного писателя Александра Нилина: «Праздник — это когда есть деньги». Поскольку в «Спартаке» жалованье выплачивают регулярно, получается праздник, который всегда со мной.

— 1983-й, ответная игра с «Астон Виллой» в Кубке УЕФА. Сегодняшняя «Астон Вилла» — середняк премьер-лиги, ничем не примечательный. А в те годы команда гремела. Выиграла чемпионат Англии, в 1982-м — еще и Кубок чемпионов, одолев в финале «Баварию»! Так что противостоял «Спартаку» один из сильнейших клубов Европы!

В Москве закончили 2:2, причем от поражения мы ушли на 90-й минуте, благодаря Гаврилову, который реализовал пенальти. В Бирмингеме пропустили в первой же атаке, потом Черенков сравнял счет. «Спартак» играл в свой футбол — стеночки, забегания, короткий пас. Моментов хватало, но забить никак не удавалось.

Англичане нервничали. Постоянно посматривали в сторону скамейки, где им на пальцах показывали, сколько осталось до конца: пять минут, четыре, три... «Спартак» продолжал наседать, и на 89-й Черенков забил-таки второй гол! Все, победа!

Незабываемый матч! По качеству футбола — один из лучших в истории «Спартака». Английские болельщики тоже оценили игру нашей команды. Ее провожали стоя, Черенкову аплодировали громче всех!

После финального свистка я зашел в спартаковскую раздевалку. Ребята поздравляли Федора, а он скромно сидел в уголке с усталой улыбкой. Никакой эйфории. Мне кажется, Черенкову было абсолютно все равно, с кем играть, кому забивать. Просто выходил на поле и получал удовольствие.

А я разговорился с Сочновым, которого в 1981-м Бесков пригласил из Орехова-Зуева. Там Володя играл в центре нападения. В «Спартаке» Константин Иванович неожиданно определил его на позицию правого защитника. И Сочнов, действуя в стиле Роберто Карлоса, раскрылся во всей красе. Так вот тогда в Бирмингеме сказал мне: «Знаете, за последние пять минут матча с «Астон Виллой» я бы отдал все, что было в моей карьере до перехода в «Спартак»!»

— Много лет я дружил с Володей Федотовым. Вы не представляете, как он был счастлив, когда возглавил «Спартак»! Прямо кайфовал!

Это классный тренер и замечательный человек. Добрый, искренний. Настоящий! В нем не было фальши. Спартаковские болельщики Володю не просто приняли — полюбили. Хотя почти всю жизнь он отдал ЦСКА, а его отец Григорий Федотов ассоциируется исключительно с армейским клубом.

С Володей мы были настолько близки, что он мог позвонить мне утром в день матча, назвать состав, обсудить какие-то детали. Например, однажды с жаром сообщил: «Леня, я придумал, как Павлика встряхнуть!» Так он называл Павлюченко. «Ну и как, Григорьич?» — спросил я. — «Дам ему сегодня капитанскую повязку. Вот увидишь — сразу по-другому заиграет». Сработало! Рома на поле был одним из лучших.

Кстати, несколько лет назад Юрий Семин сказал мне: «Вы все время искали тренера, который поставил бы команде спартаковскую игру. У вас такой тренер был — Федотов! Но его убрали...»

До поры руководство доверяло Григорьичу. Но в 2007-м в середине сезона наступила черная полоса. Апофеозом стало поражение от «Москвы» — 0:2. Я и сегодня, 15 лет спустя, с содроганием вспоминаю этот матч. После которого с трибун неслось: «Верните наши деньги!»

Простить можно любую неудачу — если команда боролась. А здесь — тихий ужас. Такого безволия и равнодушия в исполнении «Спартака» я никогда не видел, даже в самых провальных матчах! Не мог понять: почему парни не выкладывались? Они же с теплотой относились к Федотову, многие вообще называли его Папой.

После матча спросил одного из самых опытных спартаковских футболистов: «В чем дело? Почему так играете?» Ответ убил: «Слишком большая вилка в контрактах между Кавенаги и остальными футболистами».

К тому времени аргентинца в клубе уже не было. Но его зарплата продолжала будоражить воображение игроков. Они считали, что не меньше Кавенаги заслуживают такого контракта. «Обиженные» и сплавили Григорьича, наплевав на тренера и болельщиков.

Уезжая со стадиона, я уже понимал, что отставка Федотова неминуема. Так и получилось. Думаю, этим матчем ему укоротили жизнь минимум лет на десять. А спартаковские болельщики до сих пор вывешивают на матчах баннер: «Прости, Григорьич!» Извиняясь за футболистов, которые приложили руку к его отставке. При всей любви к Папе. Но зависть к Кавенаги пересилила.

Что ж, типичная история для нашего футбола. К сожалению, сначала рождается зависть, а потом уже человек.

— Начну с предыстории. Как-то Павлюченко рассказывал мне, что из центрфорвардов ему больше всего нравится Роналдо. Который на поле не разбрасывается, четко знает, что надо делать, а что нет. «Главное для нападающего — свежие ноги! — говорил Роман. — Тогда в нужный момент сможешь оторваться от защитника, поточнее пробить по воротам или отдать голевой пас. А если бы тот же Роналдо еще и в обороне отрабатывал, он бы никогда столько мячей не наколотил».

Сам Павлюченко тоже не слишком охотно возвращался назад, экономил силы. Но в 2006-м в матче с «Локомотивом» неожиданно решил помочь своим защитникам, прибежал в штрафную и... Дальше было так. Безобидный заброс, Рома выпрыгивает, левой ногой пытается выбить мяч, а он срезается и по немыслимой траектории залетает в «девятку» мимо опешившего Ковалевски. Сказочный автогол. Дай Павлюченко еще тысячу попыток — в жизни по такой дуге в ворота не попадет.

— Через команду прошло столько выдающихся игроков, что выделить одного нереально. Если говорить о любимцах, то для меня это Симонян и Черенков.

Первый — голеадор, забивал на любой вкус. Не случайно он до сих пор лучший бомбардир в истории «Спартака» — 160 мячей! В обозримом будущем этот рекорд никто не перекроет.

В спартаковском музее есть подборка голов Симоняна. Среди них куча эффектных, но один стоит особняком. Находясь под острым углом, бьет «шведкой» в дальний угол, впритирку со штангой. Когда тренеры «Спартака» последних лет — и наши, и зарубежные — видят этот момент, всякий раз поражаются: «Как же можно в тяжелых допотопных бутсах так изящно закрутить мяч?!»

Еще Симонян всегда импонировал поведением на поле. Интеллигентный, спокойный, корректный. Настоящий джентльмен.

Многое из перечисленного относится и к Черенкову. Хотя, если бы не Бесков, Федор, учитывая скромные физические данные, в «Спартаке» бы не заиграл. Но Константин Иванович обожал умненьких, техничных футболистов, способных сыграть нестандартно. Эти качества в Черенкове разглядел сразу.

Бесков относился к нему как отец. Называл ласково — Феденька. Никогда не ругал, даже голос на него не повышал. Наверное, еще и потому, что понимал: Черенков — очень ранимый.

Ну а как его народ любил! Когда уже работал тренером и перед матчем шел на скамейку, на стадионе начиналась овация. Во всех городах — от Калининграда до Владивостока!

— Алекс. Прекрасно помню, как он появился в команде на сборе в Турции. Прилетел из Бразилии в 6 утра. Я думал, позавтракает и завалится спать, но он сказал, что будет готовиться к тренировке.

Началась она в 11 — с «квадратов» и футбола на ограниченном участке поля. С первых же секунд Алекс поразил техникой, пасом, тонким пониманием игры. Я невольно поймал себя на мысли: если парень так смотрится после тяжелейшего перелета, что же будет, когда выспится?!

Вскоре все убедились — в «Спартак» приехал феноменальный футболист. Сколько же голов забил с его передач Веллитон! Даже во второй сезон, который провел чуть слабее, Алекс отдал 12 голевых, став лучшим распасовщиком лиги! Романцев прозвал его Профессор.

Мы сдружились. Алекс на удивление быстро выучил русский. Ему очень нравилось и в России, и в «Спартаке», все его любили. Думаю, задержался бы надолго, если бы не проблемы со здоровьем у беременной жены. Он страшно переживал, при первой же возможности брал билет на самолет и отправлялся на родину. Собственно, из-за этого второй сезон и получился скомканным. В конце концов Алексу пришлось вернуться в Бразилию. Для «Спартака» его уход — невосполнимая потеря.

— В 1989-м у «Спартака» появился первый спонсор — корейская фирма Jindo. Ее представители приехали в клубный офис, который тогда находился в Коптельском переулке. Привезли образцы продукции — дубленки, шубы. Николай Петрович удовлетворенно кивнул: «Вещи качественные. Не стыдно рекламировать».

Когда подошли к обсуждению финансовых условий контракта, корейцы достали калькуляторы. А Николай Петрович быстренько натянул бухгалтерские нарукавники, вытащил из ящика стола старенькие счеты и с невероятной скоростью начал жонглировать этими костяшками. Одним пальцем! Туда-сюда, туда-сюда!

Я перевел взгляд на корейцев. Глаза у них округлились. Да так, что ребята сразу стали похожи на европейцев. Но еще больше поразило, что Старостин на костяшках подсчитал все быстрее, чем заморские гости на калькуляторе! Хотя чему удивляться? Он же коммерческое училище окончил, по образованию финансист. Ну а контракт в тот же день был подписан.

Для начала история про другого легендарного спартаковца — Нетто. Стоило кому-то из партнеров отдать неточный пас, Игорь немедленно называл его «баран». Это было страшнее, чем услышать что-то от Симоняна, главного тренера. Тем более тот, в отличие от капитана, выражения выбирал. Для Нетто же авторитетов не существовало.

Матч с московским «Динамо». Рейнгольд выходит один на один с Яшиным — и не забивает! От Нетто остаток матча старается держаться подальше, но потом все-таки оказывается рядом. И сразу: «Рейнгольдик, какой же ты баранчик...»

А когда Симонян еще сам выходил на поле, наслушался от Нетто в финале Кубка с «Торпедо». В конце матча при счете 0:0 загубил шикарный момент — Игорь тут же напихал. В дополнительное время именно гол Симоняна принес «Спартаку» победу, однако по дороге в раздевалку Нетто снова стал ему выговаривать. Тот изумленно: «Ну что ты орешь? Я же забил!» В ответ: «Забить-то забил, но заставил нас еще полчаса бегать...»

А вот эпизод, который характеризует человеческие качества Симоняна. Шестидесятые, я, юнкор, приехал в Тарасовку на интервью. Задержался, стемнело. Попался на глаза Симоняну, он уже был главным тренером. Нахмурился: «Ты где живешь?» — «В Люберцах» — «Поздно! Как добираться-то собираешься? Дома есть телефон?» Нет, отвечаю. Есть у соседей. «Звони соседям, мы тебя оставляем!»

Жили футболисты на базе по четыре человека в комнате, а Рейнгольд, Логофет и Рожков — втроем. К ним и принесли раскладушку. Утром меня накормили завтраком и отправили на электричку. Мне кажется, такое могло произойти только в «Спартаке» — действительно «народной команде».

— 1979 год, «Спартак» отстает от киевского «Динамо» на очко. Впереди выезд в Киев. У Лобановского вся сборная, а у Бескова — Шавло из «Даугавы», Ярцев из Костромы, Сорокин из Волжского... В успех верили немногие.

В Москве на вокзале Константин Иванович сделал вид, будто не знакомы: «Это еще кто?» Романцев ответил: «Не волнуйтесь, наш человек». Бесков смягчился: «Да я Леонида знаю. Пусть едет».

В вагоне я переоделся в адидасовский костюм, за год до этого Валера Харламов, мой друг, подарил. Бесков насупился: «Зайди-ка ко мне в купе». Отчитал: «Не надо перед игрой нашим ребятам настроение портить. У них-то таких костюмов нет!» Это была не шутка. Я помнил, как однажды накануне матча Шавло пожаловался, что в Тарасовке кефир несвежий. Бесков точно так же его отозвал в сторонку — и злым шепотом: «Ты что команде в день игры настроение портишь?!»

В дороге Бесков отругал Валерия Ивановича Воронина, работника клуба и полного тезку великого футболиста, за галстук. Тот не подходил к костюму. В гостинице «Москва» всех разместить не могли — ремонт. Бесков и там лютовал: «Или селите, или мы едем на вокзал. Игры не будет!» Расселили.

Наутро придумал такое, что все обалдели. Повел команду в кино — на американский фильм «Каскадеры».

Меня пустили на установку. Обычно последним брал слово Старостин. Поднялся и здесь: «Мы посмотрели фильм про людей отваги. Те каждый день рискуют жизнью. Вот и вы сегодня должны так же. Не убирая ног!» Помолчал и добавил: «Мы знаем, как сыграет киевское «Динамо». Но мы не знаем, как сыграет «Спартак»!»

Выиграли 2:0, забили Гаврилов и Хидиятуллин.

На обратном пути захожу в купе к Николаю Петровичу — тот один. Чай, подстаканник звякает, режет бутербродик на маленькие кусочки. Спрашиваю: где Бесков, Новиков? Старостин отвечает: «В соседнем купе. Выпивают!» — «Почему в соседнем?» — «Меня стесняются».

Я туда — с двумя бутылками шампанского, купленными в Киеве. Бесков увидел: «Спрячь! Это женский напиток».

Но водка через пару часов закончилась, на полустанках ничего не достать. Тогда Константин Иванович снисходительно поглядел на меня: «Ладно, давай свое шампанское». — «Вы же сказали, это женский напиток...» Бесков кивнул: «Женский. Но когда кончается водка — превращается в мужской!»

И даже за этим столиком не обошелся без наставлений. Я разлил, собрался выпить. Голос Бескова: «Леонид, чем отличается пьянка от выпивки?» До этого у меня рука дрожала — а тут онемела. «Когда без тостов — пьянка. Когда с тостами — выпивка. Прошу сказать тост и не превращать наши посиделки в пьянку...»

— В конце 1993-го Романцев пригласил меня в «Спартак» на должность пресс-атташе. Представил команде. А 2 января 1994-го я должен был приехать в Тарасовку на первую тренировку. Но перенервничал, подскочила температура. Померил — 39! Остался дома, вызвал врача. Ну и прилег с кипой листов — нужно было написать заметку о «Спартаке».

Вдруг звонок. Снимаю трубку — Романцев. «Ты где?» — «Дома» — «Чем занимаешься?» — «Лежу, работаю». Олег Иванович начинает хохотать. Я объясняю — про температуру, заметку. Он еще громче хохочет.

К вечеру я оклемался, утром был в Тарасовке. Но с того дня, когда созваниваемся с Романцевым, первое, что он произносит: «Привет, мой друг! Все как обычно — лежишь, работаешь?» Это у нас уже как пароль.

В «Спартаке» история моментально обросла легендами и передается из поколения в поколение. До сих пор в клубном офисе можно услышать: «Где Трахтенберг? Что-то его не видно...» — «Как? Вы не в курсе? Он дома — лежит, работает».

— Первый тайм Бесков всегда смотрел с трибуны, второй — со скамейки. Если команда проигрывала, минут за пять до конца уходил в раздевалку. Так было и в этот раз в «Лужниках». Принимали, кажется, минское «Динамо». Уступали с разницей в один мяч, играли посредственно. Бесков, не дожидаясь финального свистка, раздраженно махнул рукой и пошел.

В раздевалке устроил разнос. Даже не из-за счета, а из-за качества игры. Кричал так, что никто слова не мог вставить. Наконец паузу поймал Дасаев — единственный, кто в том «Спартаке» не боялся с ним спорить: «Константин Иванович, что вы кричите? Мы же выиграли!» — «Да что ты мне рассказываешь?! С такой игрой вы никого не обыграете!»

Оглянулся по сторонам — остальные закивали: да-да, 2:1. Забили два мяча за пять минут. Бесков на мгновение просветлел: «Выиграли? Ладно. Но все равно — играли безобразно! Позор! Мне стыдно за вас!»

Ринат снова: «Константин Иванович, ну что вы...» — «А ты, Дасаев, вообще помолчи! Капитан — и не знаешь имен товарищей по команде!» Тот оцепенел: «Вы о чем?» Бесков прищурился: «Ну-ка, как зовут Капустина?» — «Володя».

Константин Иванович лезет в сумку, достает «Спортивную Москву»: «Вот, твое интервью. Смотри, что написано? «Легко адаптировался в команде бывший динамовец Сергей Капустин...» Ринат: «Да это корреспондент перепутал! Ух, я ему устрою!» Бесков качает головой: «Нет, дорогой мой, ты на корреспондента не перекладывай. Значит, так. К следующему матчу выучишь имена всех наших игроков и мне расскажешь». Берет сумку и уходит.

А у меня ступор. Десять минут тренер бранил команду, которая одержала волевую победу! Если бы не видел своими глазами — не поверил бы.

— За всех говорить не буду — скажу о себе. День рождения у меня 20 января, команда в это время на сборах. По традиции именинник получает на ужин торт со свечами, накрывает стол. Так было и в Эмиратах в 2018-м.

Проходит полтора месяца. Третий сбор у «Спартака» в Сочи. Тренировка в разгаре, я стою возле бровки. Внезапно Каррера дает свисток, поворачивается ко мне и кричит: «Леонид, иди сюда!» Я в панике. Думаю: что случилось? Где и когда напортачил? Может, Массимо что-то вспомнил — и при футболистах устроит втык?

На ватных ногах, с поникшей головой плетусь через все поле. Смотрю: лицо у Карреры суровое, брови сдвинуты. Говорит через переводчика, нарочито медленно подбирая слова: «Леонид, не только я, но и вся команда... Правда, с опозданием...» Понимаю: влип! И тут Каррера расплывается в улыбке: «Хотим поздравить тебя с днем рождения! Подарок заказали еще в Эмиратах, но доставили его лишь сегодня утром. Держи!» Протягивает коробочку. Открываю — швейцарские часы. Пятый год ношу.

А в другой раз три игрока — Самедов, Джикия и Джано — скинулись и вручили мне на день рождения стильные очки фирмы Nikon с прогрессивными линзами. Я даже не представлял, насколько это дорогой подарок, пока не наткнулся в оптике на точно такие же очки. Ценник впечатлил — 100 тысяч рублей!

— Джикия. Причем так считаю не только я, но и Романцев. У Георгия потрясающий характер! Вот в игре с «Локомотивом» заменили из-за травмы. Всю неделю тренировался по индивидуальной программе. Журналисты, болельщики, да и многие в клубе были уверены, что ближайший матч против «Арсенала» Джикия пропустит. Но он вышел, отыграл 90 минут, внес огромный вклад в победу.

После чего я написал в своем Telegram-канале: «Несмотря на травму колена, Джикия сражается так, словно это последний матч в жизни. Мне, например, находясь на поле рядом с Георгием, было бы стыдно играть вполнакала. Потому как он готов умереть, но не уступить мяч сопернику. Вы видели когда-нибудь, чтобы спартаковский капитан в единоборствах убирал ноги? Я — нет! В этом тоже заключается дух победителя, чем прежде был славен «Спартак».

— Уверен, это случится при моей жизни. Но одно из главных условий — возвращение болельщиков на трибуны. К сожалению, пока активная часть фанатов бойкотирует матчи «Спартака» из-за введения Fan ID. Надеюсь, в ближайшее время они вернутся на стадион и будут снова неистово поддерживать свою команду, гнать ее вперед. Как было всегда — и в первой лиге, и в год последнего чемпионства.

— По сей день жутко переживаю любое поражение «Спартака». Ночь не сплю, ворочаюсь, прокручиваю момент за моментом. Как будто сам 90 минут отпахал. Из той же серии — неудачные матчи, когда не вижу яркой, комбинационной, атакующей игры.

Ну а третье... Я вырос на «Спартаке» с переполненными стотысячными трибунами «Лужников». Поэтому терпеть не могу полупустой стадион. В такие минуты сразу вспоминается миниатюра моего приятеля, писателя-сатирика Михаила Генина: «Зажгите свет! — закричал зритель. — Мне страшно в зале одному!»

Как театр не может существовать без зрителей, так и футбол без болельщиков немыслим.

"СЭ"

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!