— Совсем недавно ты был назначен на должность технического координатора команды. Почему это случилось так стремительно?

— Все произошло буквально за час, после игры с «Ростовом». Это стало неожиданностью для многих, но для меня — в первую очередь. В воскресенье утром я еще тренировался, собирался и на следующий день. Но поступил звонок от руководства... Я сразу переспросил: речь о будущем? А в ответ услышал: начало — в понедельник, то есть с завтрашнего дня. Сомнений не было, согласился сразу. Это принесет пользу не только клубу, но и мне: точно пойму, смогу ли работать в таком формате дальше.

У нас уже была беседа с руководством, где мы договорились: этот сезон станет для меня последним в качестве вратаря «Спартака», после чего буду постепенно переходить к административной работе в клубе. В тот момент конкретный функционал не обсуждался. Но мы понимаем, что сейчас сложилась непростая ситуация, в которой нужно что-то менять. Нам необходим человек, который будет находиться в контакте с игроками, но при этом сможет наблюдать за командой со стороны.

— Какие эмоции испытал в первый день, когда понял, что тренироваться на поле больше не нужно?

— Мы отмечали день рождения жены, был семейный праздник. Мне задавали много вопросов, никто из близких ничего не понимал, отец был в шоке. Это стало большой новостью для всех. Телефон буквально разрывался! Многие писали в «Инстаграме», но я решил несколько дней ничего не открывать.

Ночью, естественно, почти не спал. В мыслях провел все собрания, поговорил с каждым из футболистов. На утро проснулся с дикой головной болью. Перед тренировкой у меня была встреча с генеральным директором Евгением Владимировичем Мележиковым. Дальше — беседа с командой, где нужно было коротко и ясно объяснить все происходящее ребятам. Это был, наверное, самый сложный момент; разговаривал буквально с комом в горле. Во время тренировки находился с главным тренером на бровке. Потом — переговоры, новое место в раздевалке.

— Что ты сказал игрокам на собрании?

— Мыслей в голове было слишком много. Я попросил тренерский штаб оставить нас с командой наедине, ведь все мои слова были адресованы именно футболистам. Понимаю ребят: мы еще вчера сидели рядом на скамейке и мылись в одной душевой, а сейчас все настолько сильно изменилось. В первую очередь сказал, что я — не человек со стороны, который будет передавать информацию из команды куда-то. Мои задачи — донести то, что нужно, до тренера; подсказать необходимые вещи — как старший товарищ и друг, помочь. Конечно, не все произносимое мною будет нравиться, но каждый должен понять: все обсуждения останутся строго между нами.

Не хочу быть для всех хорошим. Если ходить и улыбаться, никто не будет тебя воспринимать как человека, который что-то делает. Моя задача — говорить прямо и добиваться определенного результата. Иногда придется быть и «плохим полицейским», но главное — честным!

— Как смотрелись первые тренировки со стороны?

— Все по-другому. Самое странное, что при наблюдении за тренировкой вратарей мне даже не захотелось надеть перчатки и присоединиться. Наверняка это только первое впечатление, ломка начнется позже, но сейчас хотелось успевать следить за всеми на поле.

— Ты будешь продолжать тренироваться? Может, с тренером по физподготовке Владом Чезановичем...

— Понятно, что тренировочный процесс пришлось приостановить. Нужно понимать, с кем и когда провести беседу, что обсудить с главным тренером. Находясь на поле, подобную работу полноценно выполнять не получится. К тому же у меня нет опыта, я только учусь, опираясь на свое футбольное прошлое.

Сейчас планирую заниматься пять раз в неделю и поискать время на сквош. Утром буду приезжать на стадион и базу рядом в одном режиме с командой, а вот после тренировки и завершения всех дел можно сходить в зал. Оставлять организм без спорта так резко нельзя.

У ЕЩЕНКО ТРЕНЕРСКИЙ ТАЛАНТ

— Первым на твое назначение отреагировал Андрей Ещенко?

— На самом деле нет! Я звонил Ещу, пытался поговорить с ним, но он даже не брал трубку. Перезвонил к вечеру, когда успокоился. Шучу! Андрей тоже сначала удивленно спросил: «Ты все?» В разговоре я, конечно, пошутил, что он следующий. Ещ поддержал и пожелал удачи. Обычно мы общаемся в шутливой манере, но тут диалог получился серьезным, по-настоящему дружеским.

— На какую должность ты бы назначил Ещенко?

— За последние года два–три, когда мы стали чаще находиться на скамейке, я понял, насколько глубоко он разбирается в футболе. Во время игры он говорит правильные вещи, грамотно подсказывает игрокам на поле. Идеальное место Ещенко — в тренерском штабе. Молодой русский тренер, который в хорошем коллективе будет расти и развиваться. В будущем мы получим отличного специалиста! У Андрея уже есть лицензия категории А, до PRO осталось чуть-чуть.

— У кого из команды была самая классная реакция на эти изменения?

— Если говорить об иностранцах, Квинси написал очень теплое сообщение. Потом пообщались и с другими легионерами: поздравляли, в шутку называли директором. С русскими ребятами немного проще, особенно с молодыми. Все было очень позитивно!

Главной стала реакция Джикии, ведь он — капитан команды, который отлично справляется со своими обязанностями, действительно «держит раздевалку». Но, находясь на поле, в игре, ты не можешь взять на себя все функции. Именно поэтому нужен человек со стороны, который будет подмечать необходимые моменты. Джи понимает, что я не буду выполнять его обязанности. У меня есть свои, поэтому во многом будут помогать ему.

— Тебе сейчас ближе менеджерская работа?

— В данный момент — да. Когда появится четкое понимание моего функционала и все встанет на свои места, параллельно планирую получить вратарскую лицензию. Мне действительно хотелось бы выстроить в «Спартаке» целую систему подготовки вратарей, где Академия, дубль, «Спартак-2» и основа были бы связаны между собой.

— Как прошел разговор с Руем Виторией?

— Тренер сразу понял, что клуб хочет помочь ему и команде. У нас уже были разговоры, где мы обменялись мнениями по нескольким вопросам. Контакт хороший, постепенно обмениваемся нужной информацией.

— Ты сейчас считаешь себя частью руководящего состава, тренерского или административного штаба?

— Это очень сложный вопрос. Сейчас я нахожусь между всеми как связующее звено, которое должно помогать в обмене информацией между игроками, тренерским штабом, медицинским департаментом и персоналом команды.

Если в самолете, например, сел рядом с главным врачом, то в отеле Лестера меня определили за стол административного штаба. Поворачиваю голову, а вся команда сидит сзади. Снова комок в горле и мысли: как это ребята там, а я отдельно...

— Где будешь находиться во время матча с «Локо»?

— Я не аналитик, которому удобнее смотреть за игрой с трибуны, поэтому решили, что буду снова находиться на скамейке. Там смогу и подсказать что-то запасным, и до играющих докричаться.

— В Лестере ты дебютировал в новом статусе.

— Эмоции и нервы совершенно другие. Вел себя эмоциональнее, чем когда был запасным вратарем. В каких-то моментах Руй просил меня включаться, доносить до ребят на поле нужную информацию. А так сидел на скамейке рядом с начальником команды и тренером вратарей. Ну и Ещенко над ухом все комментировал.

— Матчи в Англии — это нечто особенное в плане атмосферы?

— Было очень классно. Как же здорово трибуны реагировали на моменты и гнали команду вперед! Например, когда «Лестер» пропустил, зрители, наоборот, стали еще активнее и громче.

132 МАТЧА — КРАСИВОЕ ЧИСЛО

— Ты приостановил или закончил карьеру вратаря?

— В моей жизни уже был момент, когда я завершал карьеру по состоянию здоровья, но потом вернулся в футбол. При этом в жизни у меня подход довольно строгий: если я принимаю какое-либо решение или предложение, то выбранным путем и стараюсь идти. Сейчас понимаю, что обратного пути уже нет.

— То есть «Спартак» прощается с голкипером Артёмом Ребровым?

— Вот как раз чтобы правильно попрощаться с нашими болельщиками, карьера и была приостановлена. Надеюсь, в конце сезона обстановка будет очень хорошей, и я смогу надеть перчатки, выйти на поле домашнего стадиона.

— Но если не выйдет, то, получается, твоим последним матчем за «Спартак» может стать кубковая игра в Красноярске.

— Увы, последние свои игры вспоминаю без особого удовольствия. В Красноярске уступили, в Краснодаре тоже. Была еще победа в Набережных Челнах. Зато общее число матчей для 32-го номера красивое — 132. Думать о каком-то прощальном выходе на поле пока просто не хочется. Куда важнее, чтобы ситуация изменилась к лучшему. И мне хочется внести в это какой-то вклад.

— Некоторые связали новость о твоем переходе в новый статус с недавним видео, на которым ты на повышенных тонах общаешься с болельщиком после матча, уходя с поля.

— Нет, это здесь вообще ни при чем. Я уже не первый раз общался именно с этим болельщиком. Как-то он стоял в окружении детей и матерился. Я подошел, спокойно попросил его не говорить в таком ключе. А в этот раз он вроде нормально пообщался, я ушел, и тут он стал кричать мне в спину оскорбления, снимая все на видео. Многие подумали, что этот конфликт меня довел. Но если бы я был таким впечатлительным, то уходил бы из «Спартака» каждые две недели.

СЫН РАССТРОИЛСЯ, ЧТО МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ В FIFA

— Как на новость отреагировали родные?

— Больше всех расстроился старший сын. Все-таки он помнит, как я регулярно играл. Стоял вместе со мной на поле, когда нам вручали чемпионский кубок. Выходил со мной на матч против «Ливерпуля», когда я был с капитанской повязкой. И когда узнал, что я больше не вратарь, огорчился: «То есть тебя больше в компьютерной игре не будет?! Я же тобой играю…»

А маленький всего этого толком не видел. Наоборот, удивляется, когда у меня берут автографы или фотографируются. Как-то даже спросил: «Если ты футболист, то почему никогда не играешь»?

Зато жена отреагировала с юмором. Когда ложились спать, сказала: «Ну все, моя последняя ночь с футболистом». Все близкие, конечно, поддержали и пожелали удачи в новой роли.

— На дела твоего благотворительного фонда теперь будет больше времени — или наоборот?

— Думаю, теперь мне будет посложнее делать лоты. Например, раньше мог пройти по раздевалке с несколькими футболками, чтобы все ребята их расписали. А сейчас как-то уже не с руки. Все-таки должна быть какая-то дистанция. Буду просить молодых. Литвинова, например. А в остальном фонд живет своей жизнью. Моих средств там, сейчас, наверное 20–30 процентов. За это у меня сейчас душа спокойна. Огромное спасибо болельщикам, которые участвуют в наших акциях, делают взносы.

МАКСИМЕНКО ДОЛЖЕН ЧЕРЕЗ ЭТО ПРОЙТИ