ШОК-ДЕРБИ

— Матч с «Динамо» стал самым холодным в твоей жизни?

— Сто процентов! Никогда не играл в такую погоду. До этого рекорд был минус один, кажется.

— Ноги тебя слушались?

— В этом и проблема: на таком холоде толком не чувствуешь мяч. Я старался действовать полезно, но поле было очень тяжелое. Такие дни хочется поскорее забыть.

— Все ключевые моменты оказались связаны с тобой: пенальти в наши ворота, лучший шанс сравнять счет, удаление… Тяжело переживал после игры?

— Конечно. Начнем с пенальти: мяч попал мне в плечо, а судья посчитал, что если я сделал движение рукой, то нарушил правила. Еще и желтую карточку дал. Я не понял этого решения. Поднял я руку или нет — какая разница? Мяч попал в плечо! И ведь изначально судья не остановил игру. Только потом в дело вмешался ВАР. ...Так, что там дальше? Мое добивание после удара Понсе. В любой другой день это был бы гол, но вратарь «Динамо» очень быстро среагировал и успел переместиться в ближний угол. И, наконец, удаление. Тут я накосячил. Потерял мяч на фланге и свалил соперника.

ДУЭТ С АЙРТОНОМ И СОВЕТЫ МАСЛОВУ

— Впереди матч с «Рубином». Какие выводы для себя сделал?

— Главное — не зацикливаться и смотреть вперед. В воскресенье новая игра в другом турнире. Нужно подготовиться к ней со свежей головой.

— Ты играл против клуба из Казани за «Челси» в 2013-м. Какие воспоминания остались о тех матчах?

— «Рубин», «Рубин»… Помню, что забил в обоих матчах! В Москве мы играли на большом стадионе с искусственным газоном. Соперник был в полном порядке, но «Челси» прошел дальше и в итоге выиграл Лигу Европы.

— Ты не раз говорил, что твоя любимая позиция — левый вингер. В матче с «Динамо» играл как раз там.

— Да, это мое «родное» место на поле. В защите я стал играть только с приходом Антонио Конте в «Челси». Мне нравится получать мяч на левом краю, врываться в штрафную, напрягать соперников и обострять.

— Как тебе игралось в паре с Айртоном, который тоже любит подключаться к атакам?

— Айртон — очень быстрый парень, и порой получалось, что он оказывался слишком близко ко мне. Я кричал: «Воу-воу, Лукас, полегче! Я еще не успел принять мяч, а ты уже тут!» Но мы посмотрели запись игры, изучили ошибки. Думаю, дальше у нас получится действовать эффективнее.

— С кем еще из команды общаешься, даешь советы?

— Со многими, но чаще болтаем с нашим правым защитником. Паслов, верно?

— Паша Маслов.

— Да! Классный парень. Я вижу, как он живет игрой. Часто расспрашивает меня про Англию: какие там игроки, как борются за мяч, в каком темпе проходят матчи. Отвечаю, что для игры в АПЛ нужно быть физически крепким, по-хорошему агрессивным.

ТЕДЕСКО И КОНТЕ В ТОП-ЛИСТЕ, МОУРИНЬЮ — НЕТ

— Недавно ты сказал, что Тедеско — один из лучших тренеров, с которыми ты когда-либо работал. Чем он так хорош?

— Доменико понимает своих игроков и верит в них; это очень важно. У него получается заряжать команду своей энергией, он много разговаривает с каждым из нас. Учит игроков по-настоящему кайфовать от футбола и не бояться рисковать, когда это уместно. Плюс он здорово заботится о командном духе. Например, когда я только появился в «Спартаке», он заранее попросил ребят побольше общаться со мной, приглашать на совместные посиделки. Но по его задумке это должно было выглядеть естественно, а в итоге парни подходили со словами: «Слушай, Вик, у нас тут задание от тренера вытащить тебя в ресторан…» Было забавно, но я оценил заботу тренера.

— Тедеско в чем-то схож с Конте, верно?

— Точно! Своим походом к делу. Он такой же кропотливый в деталях при подготовке к игре. Такой же страстный у поля во время матчей. И тоже говорит с игроками честно, глаза в глаза.

— Ты поиграл у многих крутых тренеров. Кто входит в твой топ-лист?

— Конте точно в этом списке. Он помог мне поверить в себя. И дело именно в человеческом отношении, а не в том, что он нашел мне новую позицию на правом фланге защиты. Далее Роберто Мартинес, Рафаэль Бенитес. Нил Уорнок, у которого я дебютировал в «Кристал Пэлас». Тедеско. И еще Марк Хьюз.

— Значит, Моуринью в Топ-5 не входит?

— Нет.

— Почему у вас с ним не сложилось?

— Без сомнения, Жозе — крутой профи, уважаю его заслуги. Но так бывает, что между игроком и тренером не возникает нужный контакт. В итоге я старался на тренировках, хотел играть, но у Моуринью было другое мнение.

— С тренерами разобрались. А самые крутые игроки, с которыми был в одной команде?

— Эден Азар, Джон Терри… Ох, сколько имен сразу всплывает в памяти! Эшли Коул, Сеск Фабрегас и Диего Коста. Прямо сборная «Челси» получается.

ПУТЬ ЭМЕНИКЕ И ВТОРОЙ СЫН

— До тебя яркий след в «Спартаке» оставил еще один нигериец — Эммануэль Эменике.

— О России с ним не общался. До перехода разговаривал только с Браниславом Ивановичем и Питером Одемвинги. Они, конечно, рассказывали про морозы. Но, черт возьми, чтобы было настолько холодно?! Я правда не представлял, что так бывает.

— У вас с Эменике много общего: вы оба играли также за «Вест Хэм» и «Фенербахче». В 2012-м голы Эммануэля помогли «Спартаку» вернуться в Лигу чемпионов. Хотел бы и в этом повторить его путь?

— В «Вест Хэме» мы даже пересеклись. Круто, что Эменике так проявил себя здесь. Конечно, хочу помочь «Спартаку» выйти в ЛЧ. Это наша общая цель.

Знаете, когда я только пришел сюда, мне нужно было время, чтобы освоиться. Плюс я не сразу набрал нужные кондиции. И полноценная подготовка, которую мы прошли в Дубае, очень помогла. Это были самые длинные сборы в моей жизни. Чувствую, как прибавил в физике.

Да, матч с «Динамо» сложился кошмарно, но он в прошлом. Я готов доказывать, что не зря здесь оказался. Хочу забивать, ассистировать, побеждать и финишировать со «Спартаком» как можно выше!

— Хотел бы остаться в «Спартаке» на следующий сезон — или говорить об этом слишком рано?

— Это ведь вопрос не только ко мне. «Спартак» и Москва мне нравятся, но решать будет клуб. Сейчас важнее думать о том, как занять первое место и попасть в Лигу чемпионов. А в конце сезона посмотрим.

— Жена и двое замечательных детей тебя пока не навещали?

— Нет, супруга сейчас беременна, поэтому я не хотел, чтобы она лишний раз совершала перелеты. Через месяц мы ждем второго сына. Будет два парня и девчонка; думаю, этого вполне достаточно!

— Как много часов в день тратишь на разговоры с семьей?

— Болтаем постоянно. В Лондоне по-прежнему закрыты школы, дети занимаются дома по Zoom. Контролирую, чтобы у них все было в порядке.

ГРАНОВСКАЯ СКАЗАЛА: «МОСКВА — ЛУЧШИЙ ВАРИАНТ»

— Пик локдауна ты встретил в Италии, которая тяжело перенесла первую волну коронавируса. Как это выглядело изнутри?

— Я отправил семью в Лондон как раз незадолго до того, как все началось. И в итоге просидел весь карантин в миланской квартире в полном одиночестве. Это было тяжелое испытание. Максимум, на что мог рассчитывать, — подышать свежим воздухом у входной двери. Не самый приятный опыт.

Сначала вирус не воспринимали всерьез. Казалось, это один из многих видов гриппа, которые бывали прежде, поэтому просто пролистывал новости. Но потом стало ясно, что это не шутки: начались отмены тренировок, все закрылось, стало страшно звать кого-то в гости. А стоило жене или детям кашлянуть в трубку, я начинал жутко нервничать.

— До перехода в «Спартак» ходили слухи, что ты продолжишь играть за миланцев.

— Я готов был вернуться, мы уже все обсудили с Конте. Но что-то не срослось. Может, финансовая ситуация сказалась, я не знаю. И в какой-то момент на меня и агента вышли люди из «Спартака».

— На выбор в пользу нашего клуба повлиял тот факт, что «Челси» — самый «российский» клуб в Англии?

— Директор «Челси» Марина Грановская общалась с моим агентом и объяснила, почему «Спартак» — лучший вариант. А потом я сам стал гуглить про клуб, посмотрел несколько ярких видео и понял, насколько у команды богатая история. Поэтому довольно быстро дал согласие.

— Как описываешь «Спартак» своим друзьям?

— Говорю им, что это российский «МЮ». Большой клуб, где создана семейная атмосфера. Мне нравится коллектив, здесь классные ребята: Бакайе, Зобнёв…

— Бакаев и Зобнин.

— Да, и другие парни. Атмосфера отличная. Так что говорю о «Спартаке» только хорошие слова. Еще бы на улице стало хоть немного теплее…

БИБЛЕЙСКИЙ СЮЖЕТ

— Ты оказался в Англии в 12 лет, после трагической смерти родителей. Каким ты увидел Лондон после детства в Нигерии?

— Конечно, уровень организации и условия меня шокировали. Я смотрел на все эти поля и стадионы и думал: «Вау, такие места на нашей планете существуют?!»

Первое время я учился в государственной школе, там мой футбольный талант никого не волновал. Но затем меня пригласили в академию «Кристал Пэлас», которая оплатила мое обучение в частной школе «Уитгифт». Вот там я раскрылся!

— Стал школьной знаменитостью?

— Прежде «Уитгифт» никогда не выигрывал футбольные турниры. А тут мы дошли до финала и выиграли 5:0, а я забил все пять мячей. Изначально даже не представлял, каким значимым событием для школы это станет. Но потом осознал: «Вау, да тут мне реально благодарны!»

— Твоя фамилия пишется на английском Moses — то есть Моисей. Соперник по тому школьному финалу играл в красной форме, и на следующий день местная газета вышла с заголовком: «Святой Моисей: чудо-игрок прошел сквозь красное море!» Отсылок к библейскому сюжету за твою карьеру было много?

— Хватало. Моя любимая обложка: сверкают молнии, Моисей с жезлом стоит на берегу моря, и у него мое лицо.

— Еще одна история из твоего детства, которую мы нашли в Интернете. Однажды мама вратаря, который пропустил несколько голов между ног после твоих ударов, избила тебя сумочкой со словами: «Не смей издеваться над моим сыном!»

— Ха-ха, вот это уже выдумки, она меня не била! Даже не отшлепала!

БЛАГОДАРНОСТЬ «ПЭЛАС», ПОМОЩЬ «УИГАНУ»

— «Кристал Пэлас» стал для тебя второй семьей, так?

— Именно там я поверил, что действительно талантлив. В «Пэлас» мне показали правильный путь. Я жил на юге Лондона, не в самом благополучном районе, и люди из клуба постоянно звонили мне, чтобы проверить, не шляюсь ли я по улицам, узнать, как у меня дела. Они делали все, чтобы я не попал в какие-то неприятности с друзьями, не угодил в полицию.

— Ты дебютировал за первую команду уже в 16 лет.

— Мне было 15, когда Иан Дауи пришел на игру юношеской команды, увидел меня в деле и сказал ассистенту, чтобы на следующее утро я был на тренировке основы.

Когда мне сказали об этом после матча, я не поверил. Но на следующее утро был бодрым и свежим, словно и не играл накануне. Все ребята из моей юношеской команды поздравляли меня; это было шумное событие.

А в шестнадцать я дебютировал за основу у Нила Уорнока. За день до первого матча был момент, который запомнился навсегда. Я стоял в холле отеля, болтал с кем-то, тренер подозвал меня и сказал: «Вик, футболисты бывают разные. Может быть, ты не потянешь и в итоге займешься обычной работой в офисе. Но я хочу помочь тебе пойти по второму пути — стать большим игроком и заработать миллионы». Сначала я не понял, о чем он, но со временем проникся этой мыслью: только усердная работа может привести тебя к успеху.

— В прошлом году ты анонимно пожертвовал солидную сумму на спасение другого своего бывшего клуба — «Уигана». Позже фанаты тебя раскрыли. Почему изначально не хотел публичности?

— Не люблю лишний шум вокруг моего имени. Такие дела, как благотворительность, совершают не для новостных сайтов, а для Бога. Я стараюсь помогать многим людям, но не считаю правильным сообщать об этом направо и налево.

— Кем видишь себя после карьеры игрока?

— Думаю, займусь недвижимостью: это будет мое основное дело. А в футболе мне интересен агентский бизнес. Хотел бы помогать игрокам делать правильные шаги по карьере. Возможно, мой агент даст мне пару ценных советов.

РОДИНА И РОДИТЕЛИ

— Ты играл за сборную Англии на юношеском и молодежном уровне, но в итоге выбрал Нигерию. Почему?

— Причин несколько. Тогдашний тренер сборной Нигерии был очень настойчив, несколько раз прилетал в Лондон, чтобы убедить меня, и говорил: «Давай, Вик! Нигерия — твоя родная страна, у нас собралась классная команда. Мы так давно не выигрывали Кубок Африки, ты нам нужен!» И в какой-то момент я решился. Мы взяли титул, сборная подарила мне много ярких воспоминаний.

— При этом в 27 лет ты объявил о завершении международной карьеры. Довольно рано.

— Федерация просила меня передумать, но я решил сконцентрироваться на клубной карьере и заботе о семье.

— Часто бываешь на родине?

— Так получилось, что уже три или четыре года там не был. А раньше раз в год летал стабильно, на неделю или две. Проводил время с дядей и его семьей.

— В прошлом году ты близко к сердцу принимал волнения в Нигерии, связанные с полицейским насилием. Ситуация улучшилась — или все по-прежнему сложно?

— Нигерия — отличное место, народ там мирный и хочет развиваться. Я с удовольствием вспоминаю, как прилетал туда на игры сборной, фанаты тепло меня встречали. Это моя родина. Но инфраструктура, уровень жизни людей… С этим большие проблемы, и тут явно нужно задавать вопросы правительству.

— Однажды ты сказал, что родители могли бы гордиться твоей карьерой. Это всегда было для тебя дополнительной мотивацией?

— Конечно. Думаю, они не испытывают разочарования, когда смотрят на меня с небес. Я был их единственным сыном. В память о них всегда старался работать изо всех сил. И продолжаю это делать.

Источник: spartak.com