«Спартак» − феномен русского народного фанатизма. Один клуб настолько популярнее и обсуждаемее других, что это порождает странности. Вокруг «Спартака» всегда запредельно много шума, внимания, нервов. 

В этом тексте важные футболисты прошлого, большие журналисты и фанат с тридцатилетним стажем объясняют спартаковскую природу. Чтобы мы изучили главный стереотип: все это – сектантство?

Откуда в моей жизни взялся «Спартак»? Эмоции ребенка – неискренние. В этом возрасте, как правило, тебе что-то навязывают старшие. Так было и со мной. «Спартак» был не сразу. Моя троюродная сестра – болельщица хоккейного ЦСКА. Думаю, ЦСКА тогда обожали все. Фетисов, Касатонов, Ларионов, Крутов, Макаров – эта легендарная пятерка влюбила в себя всех. Я поддался этой истерии. Симпатизировал хоккейному ЦСКА, хотя не понимал, что есть «Спартак».

Мой двоюродный дядя работал водителем в дубле «Спартака». Было понятно, куда я пойду. Меня просто взяли за руку и привели в «Спартак». С того момента (это 83-й год) я понимал, что моя жизнь, скорее всего, будет связана с этим обществом. Тогда это было общество. Так и получилось.

Самое ценное воспоминание о «Спартаке»? Да все время. «Спартак» – особенное чувство, когда находишься в команде. Всегда был позитив, даже если бывали неудачные матчи. Это была катастрофа. Работая под руководством Романцева, понимаешь, что каждая тренировка и каждый эпизод должны быть отработаны на максимуме с полной концентрацией. Если ты этого не делал, то в «Спартаке» не задерживался. Таких было мало.

Горжусь, что был винтиком в этой империи, которая только разрасталась. Сегодня мы видим, что это не только Тарасовка. Это и «Открытие Арена», и Тушино. Огромный-огромный пласт в Москве.

Для меня «Спартак» всегда – это Николай Петрович Старостин. Лично его знал. Мне посчастливилось пообщаться с ним, хоть мне и было 20 лет. С теплотой вспоминаю то время. Сейчас уже по-другому ощущения. Осмысление того, что ты разговаривал и здоровался с мэтром спартаковского движения. Если бы я сейчас переместился в 90-е, то по-другому бы себя вел и столько бы спросил. Человек прожил век и столько всего знает.

Что «Спартак» для меня сейчас? Регулярно обсуждаем матчи «Спартака». Любой футболист, хоккеист или гандболист, который был в «Спартаке» хотя бы день, будет всегда следить, вспоминать и обсуждать «Спартак». Это незабываемое. Наверное, счастье для спортсмена – оказаться в «Спартаке». Сегодня это немного притерлось. Но спросите у любого, кто был в «Спартаке» в 90-е – он будет взахлеб рассказывать вам про одну минуту целый час.

Теперь это растворяется в массе, потому что много клубов, которые и выигрывали, и ставят большие задачи, и имеют финансовые возможности на высоком уровне. Сейчас в «Спартак» идут, думая: «А надо ли это?». Раньше это было бездумно. Прыжок в красно-белую пропасть, где ты выживал и становился великим или пропадал. Дальше – все: после «Спартака» любой клуб был ступенькой вниз.

Истерия вокруг «Спартака»? Я летал на Спартакиаду в Ухту. Был приятно удивлен, насколько у людей сидит спорт в душе. Столько сооружений построено. Мне показали, сколько еще будет построено. Ухта – небольшой город. Большого футбола там нет, есть мини-футбол. Удивился, что Ухта – красно-белый город. Учитывая, что там дочерняя компания «Газпрома» и должны вроде бы болеть за «Зенит», – и столько болельщиков «Спартака».

Был там два дня. Быстро разлетелось, что я приехал. Чувствовал какую-то истерию. Общался только про «Спартак». За него везде болеют миллионы, и эта истерия постоянно нагнетается. Сегодняшний «Спартак» дает поводы себя укусить. Как только появляется победная серия, все умолкает, но это до следующего поражения. Если команда играет плохо, сразу начинается про увольнения: «Этого убрать – этого взять». Чем «Спартак» плох, так это нестабильностью в кадровых решениях.

За последние несколько лет поменялось все. Мы там были в сезоне-16/17 [тренерский штаб Дмитрия Аленичева, куда входил Титов − прим.авт.]. За эти четыре года не осталось никого. Как в команде, так и в руководстве, администрации, персонале. 99% поменялось. Эта нестабильность порождает истерию.

Поколение конца 90-х не видело побед. Только если посмотреть по телевизору. То поколение, которое приносило победы, – это поколение СССР, где была система и где уровень конкуренции был сумасшедшим. 90% футболистов, которых выпускала академия «Спартака», шло во взрослую команду. Дальше – отсев: кто сильнее, тот и выживал. Сегодня такого нет.

Мешал ли гигантский фанатизм «Спартаку»? Вспомним, что в 90-х творил ОМОН и какие были драки. Постоянные стычки, доходило до убийств. Меня это напрягало очень сильно. Помню матч, когда мы, по-моему, играли с ЦСКА в «Лужниках». На трибуне Б произошла какая-то грандиозная драка. Болельщики поломали все кресла, и это продолжалось минут 15-20. Мы играли и постоянно смотрели туда, чтобы понять, что там происходит.

Сегодня есть истерия. Болельщик может диктовать условия всем. Есть коалиции, которые хотят вот так. Могут поставить позицию, и клубу надо с этим что-то делать, потому что это огромная масса болельщиков. С этим надо считаться.

В чем магия «Спартака»? Это как коронавирус. Один чихнул – заболели четыре сразу. Еще раз чихнули – уже 16. Это идет из поколений, из 30-х годов. Наши прадеды, деды, отцы болели за «Спартак». Не в обиду «Динамо», «Торпедо» и «Локомотиву»: там это передается, идет одна ветка – ни влево, ни вправо. «Спартак» влюблял поколения игрой. Все же вспоминают, как еще играл Симонян и великие спартаковцы. Как дерево. Посадили маленькую веточку, а через 100 лет это огромный дуб. Смотришь вверх – не видно ни конца, ни края. Это про «Спартак», про его болельщиков.

«Спартак» – секта? В какой-то мере да. Попадая в эту секту (в хорошем смысле слова), выйти непросто. Не видел таких людей, которые сказали бы: «Все. Я за «Спартак» болеть больше не буду». Такого не бывает. Он будет плакать, биться головой, писать гадости, но в душе всегда будет болеть, переживать, ненавидеть, гнобить, любить. В этом весь «Спартак».

Откуда в моей жизни появился «Спартак»? Не удивлю никак: папа болеет за «Спартак», дедушка болеет за «Спартак». Все очевидно. Есть одна история. Я был в детском саду и должен был играть гномика. Мама сшила мне костюм и шапку с бубенчиками. Почему-то она была красно-синяя, хотя мама в теме наших футбольных движух. В моей семье футбол всегда был важным моментом. Если играет «Спартак», то все – это центральное событие дня, и ничего больше не существовало. При этом мама сшила красно-синий колпак.

Видимо, в шесть лет я еще не очень болел за «Спартак», сходил с ним [колпаком] и выступил. Чуть позже пришло осознание, что так не может быть. Очень возмущался, на маму наезжал, какого хрена мне сшили колпак такого цвета. Нашел выход. Сказал, что теперь он будет половой тряпкой в душе. С большим удовольствием протирал воду, которая выплескивалась.

Болеть за «Спартак» – то же самое, что болеть и за любой другой клуб. Нет никакой разницы. Просто болельщиков «Спартака» больше всего. И кажется, что это нечто особенное. Чем больше людей, тем больше сумасшествие. Это очевидно. Меня очень бесит, что я болею за «Спартак». Потому что в 29 лет странно болеть за каких-то 25 мужиков, с которыми ты не знаком, когда у тебя другие дела.

Да, меня очень раздражает, что я искренне переживаю. Вот смотрю и переживаю. Меня это беспокоит, особенно матчи с какими-нибудь ЦСКА и «Зенитом», когда схожу с ума. Ничего не могу с этим поделать. Пока не получается перестать так переживать.

Как отмечал, когда «Спартак» стал чемпионом? Никак. Я тогда работал, у меня была смена выпускающего редактора на «Матч ТВ». Около ресторана «Ласточка» на станции «Спортивная» или «Воробьевы горы», где с Каррерой танцевали Егоров, Алланазаров и Карпов [все трое – журналисты], у меня поплясать не получилось. Я сидел, фигачил и отрабатывал победу «Спартака».

Причем заранее написал колонку, чтобы сразу выпустить, как «Спартак» станет чемпионом. Я ее перечитал и понял, что это какое-то говно. Вернее, не то чтобы говно – она не совпадала с моими эмоциями и настроением. Это важно для такого текста, чтобы он (прости за это слово) был с пылу с жару, как пишут в «Советском Спорте». Все стер и написал заново.

У «Ласточки» вместе со всеми скакал ведущий новостей «Матч ТВ» Дмитрий Томниковский – до четырех утра, это я наблюдал у коллег в инстаграме. В 8:30 у меня был ранний матч в ЛФЛ. В восемь утра пью чай на кухне, включаю новости, а там он бодренький в костюме ведет новости. Восхитился профессионализмом.

Частая концентрация нездоровой истерики вокруг «Спартака»? Опять же. Это связано с популярностью и количеством болельщиков. Чем больше объект востребован, тем больше вокруг него тусит странных личностей. Мне почему-то сейчас пришел в голову собор Дуомо в Милане – там всякой нечисти вокруг него больше всего. Так же и здесь.

Болельщики «Спартака», даже если не видели побед из 90-х, все равно о них знают и помнят. Это как сказать людям из СССР, что войну выиграли американцы. Им же это не понравится. Так же и болельщики «Спартака»: свято ценят 90-е и верят в них. Даже те, кто родился в 2000-м, выращены на том, что «Спартак» – великий клуб. Болельщики требуют исключительно побед. Им кажется, что им все должны.

Это не болельщики «Локомотива», которые изредка становятся чемпионами: стали чемпионами – хорошо, не стали – ничего страшного. Они спокойно реагируют на поражения. У «Спартака» такого не допускается. Испокон веков было так – и неважно, что потом 16 лет никем не были. Не смогли забыть это. И притом за 16 лет столько раз претендовали на чемпионство.

Чтобы истерия прекратилась, «Спартаку» нужно превратиться в «Динамо»: стать никчемной командой, которая уже не сможет. Нужна финальная импотенция, когда понимаешь, что уже все. Болельщики «Динамо», думаю, смирились, что они уже не смогут. Чтобы истерия спала, должно вот это случиться. Для этого нужно 20 лет какого-то забвения, чтобы идти на 13-м месте.

Поддержка «Спартака» журналистами? Да, прыгать на столах – ненормально, болеть за команду в пресс-ложе – ненормально. Но наш футбол в целом маргинальный и многое себе позволяет. Игроки могут не общаться с прессой, а Прядкин – править очень долго. Мы постепенно движемся куда-то, но наш футбол – для маргиналов. Соответственно освещают его тоже маргиналы, а не модные чуваки в стильных одеждах, как в Европе. Поэтому все происходит вот так.

Наверное, это не очень хорошо, но я понимаю этих людей. Сам могу взмахнуть руками вверх, порадоваться, но на столах никогда не прыгал. Обычные эмоции, которые людям позволяют делать. Потому что наш футбол маргинальный. Не позволяли бы – этого бы не было.

Помню историю с Димой Егоровым. Нас выгоняли с «Открытие Арены» раньше времени, не давали поработать после матча даже двух часов. Дима Егоров подбежал к пресс-службе и орал: «Мы пишем про «Спартак», а не про то, как телки сосут. Почему мы должны уходить?». Эта фраза сработала. Нас никогда больше не выгоняли раньше, чем через два часа.

Не надоедает ли мне писать про «Спартак»? Не надоедает. Когда я пришел на Sports, то погрузился в это все. Слежу за «Спартаком», все знаю. Сейчас модно быть аналитиком. Много пересматриваю матчей, хайлайтов. Пытаюсь что-то почерпнуть. Общаюсь с Вадимом Лукомским [автор Sports.ru]. Он смотрел матч «Спартак» – «Оренбург» и даже думал писать разбор. Но увидел реакцию на мой заминусованный текст, что «Спартак» отскочил, и не стал ничего делать.

Была бы возможность, писал бы о «Спартаке» еще больше, еще больше бы погружался. На данном этапе мне эта тема крайне интересна. Никогда так в нее не погружался. Эта зима стала для меня страданием. Тедеско после Кононова – все это интересно. Очень радовался, что все закончилось. И теперь опять грущу.

Хейт от болельщиков? Стойко все это переношу. Даже моя жена видит неприятные комментарии и расстраивается, но я не расстраиваюсь. Помню, делал ютуб-шоу, где разговаривал с киберспортсменами. А там очень токсичная аудитория. У меня было интервью на 600 комментариев. 598 из них про то, какой я урод и тупой даун. Меня уничтожили, и я загрузился. С расстройства пошел и выпил пивка. Посидел, подумал: «Да пошли они все в жопу». С тех пор больше не расстраиваюсь.

Помню, как Аленичев и Титов были очень недовольны, когда я написал про них злую колонку, где их казнил. Это когда Аленичев дал интервью, что Каррера – это все не то, про свой багаж. Мне рассказывали, что они были недовольны и хотели со мной что-то сделать. Но ничего не сделали, потому что нормальные люди. Может, это неправда – и мне наврали.

«Спартак» – секта? Конечно же, нет. «Спартак» – это драйв российского футбола. Не будет «Спартака», «Зенит» навечно станет чемпионом, а с Гончаренко и Палычем вы все заскучаете. «Спартак» – это то, что делает его интереснее. Символ российского футбола, без которого он не может существовать. Не будет «Спартака» – РПЛ превратится в чемпионат Венгрии, который нахер никому не нужен. «Спартак» не секта, а спасение и сердце нашего футбола.

Мое знакомство со «Спартаком»? Вероятно, это раннее детство. В моем детстве было маловато футбольных трансляций. А так как вся Украина и половина Советского Союза болели за киевское «Динамо», то в любом случае матч «Динамо» и «Спартака» – событие. Тогда лет в 7-8 услышал, что есть такая команда «Спартак».

Наверное, до совершеннолетия никаких чувств к этой команде не испытывал, потому что болел за «Динамо». Естественно болел за «Спартак» в 14-15 лет, когда команда гремела в Европе. Нельзя было не любоваться их игрой, но любви особой не было. Как и многие, болел за киевское «Динамо», а «Спартак» был не более чем просто соперник. Отец тоже болел за «Динамо», а потом и ему пришлось болеть за «Спартак».

«Спартак» – это полжизни. Все, что было после карьеры, так или иначе было завязано на «Спартаке». Следил за ним, остался жить в Москве. До сих пор это во мне осталось. Сейчас я просто болельщик, ничего больше. Что представляю, когда говорят про «Спартак»? Чемпион, конечно же. Всегда был. «Спартак» – чемпион. Никуда от этого не деться.

Не скажу, что сейчас это большая часть моей жизни, но достаточная. «Спартак» – везде. Даже среди неспартаковских друзей, которые следят за ним, чтобы болеть против. Это действительно народная команда. Что бы ни происходило вокруг, какими бы противоречивыми ни были последние 20 лет, все равно команда остается народной.

Чем объяснить нездоровую истерику вокруг «Спартака»? Популярностью. Это не ощущение, а правда. Каждый хочет на «Спартаке» заработать кусочек славы. Это касается футболистов, журналистов, околофутбольных деятелей. Каждый что-то приносит со своей стороны, желая или не желая «Спартаку» добра. Формируется такой сливной бочок, куда несут все, что угодно. Ладно, если бы клуб на это реагировал или пытался это закрыть. Ощущение, что внутри самого клуба на этом делали хайп в разные годы. Наверное, до сих пор делают. Первым делом нужно закрыть утечки, хотя в последнее время с этим чуть-чуть лучше.

Любая команда требует побед. Болельщики ЦСКА и «Динамо» тоже требуют. Все объясняется одним простым предложением: «Спартак» был и остается самым популярным клубом в России. Что бы ни случилось, болельщики будут требовать побед. «Спартак» на протяжении не только 90-х практически всегда оставался наверху. Времена поменялись. Спартаковский футбол, на котором росли многие, закончился. Пришел другой «Спартак».

Большая истерия по поводу игры, которую уже никогда не вернуть и возвращать не нужно. Вся истерия идет от желания побед, а не от того, что «Спартак» взрастил в 90-х. Это до 90-х давным-давно взращенные болельщики, которые из поколения в поколение передавали желание, что «Спартак» должен побеждать.

Замкнутый круг получается. Болельщиков много, болельщики требуют. Одни генерируют любовь, другие, кто не любит «Спартак», генерируют ненависть. Все вместе дает большой клубок, который катится и будет катиться еще долгие годы. Эта команда всегда будет жива, всегда будет народной. И это тоже традиция, которая, может, даже из нулевых, когда с развитием информационных технологий и появлением интернета все это стало шизофренией. Это добавляет клубу популярности.

«Спартак» – секта? Тоже думал над этим. В какой-то мере, наверное, да. Все атрибуты, чтобы называть «Спартак» сектой, есть. Опять же: есть болельщицкие группировки и у других клубов. Нужно их тоже подогнать под эту формулировку. Все-таки это клуб по интересам с явным поклонением определенным вещам, со своими обычаями, культом, преклонением. Единственное, что спартаковская секта остается самой мощной и влиятельной в России. С этим спорить не буду.

Откуда в жизни взялся «Спартак»? Это было давно. Никто не интересовался в семье футболом. Наверное, это был 87-й год, когда смотрел матчи «Спартака» с командами из Украины. «Спартак» – рядом, Украина – далеко. Начал болеть за «Спартак». Тогда он был ближе всех из московских клубов к чемпионству. Боролись с киевским «Динамо», «Днепром».

Самая дорогая история? Выделю выезд в Тюмень, когда было лето, не было денег, я был студентом. Поехали туда на собаках – садишься на электричку до Владимира, дальше от Владимира и так далее до Тюмени. Это был 98-й год. Какие-то копейки у нас были. Успели посидеть в тюрьме сутки за то, что ехали на товарняках. Когда мы спрыгивали, щебенка неожиданно полетела в нас. И просто катишься кувырком. Никто не думал, что такая сила инерции. Хотя скорость была 5-7 км/ч. Один человек пострадал: хромал до конца выезда, разбитые руки, лоб. Были молодыми. Заживало как на кошках. На одной из станции нас задержала милиция, сутки там провели. Приехали в Тюмень – деньги совсем закончились.

Приняли решение прийти в гостиницу к команде. Капитаном был Андрей Тихонов. Вызвали его, и он дал нам на пятерых-шестерых 100 долларов, которые мы поменяли на рубли. Хватило, чтобы доехать до Кирова. От Кирова до Москвы добраться было делом техники. Вся поездка заняла около 10 дней. Успели на домашний матч с «Балтикой».

Что такое болеть за «Спартак»? Если все хорошо и команда побеждает, никаких нервов нет. Если команда играет на равных с соперником или упускает победу на последних минутах, сильно переживаешь. Бывает, что сутки или двое в себя приходишь. Раздражает ли боление за «Спартак»? Наверное, нет. Были моменты, когда команда долго не может выиграть – злишься.

Например, дерби с ЦСКА, когда около семи лет не могли победить. 1 ноября 2008 года, когда Баженов забил, наконец-то прервали серию. Там присутствовало раздражение, но больше соперническое: «Когда же? Сколько можно?». А так это любовь. Если ты влюбляешься в это дело, не бросаешь его через два-три года, тебя уже ничего не будет раздражать. Это уже в крови.

У телевизора матчи не смотрю вообще. Если матчи пропускаю, то их просто не смотрю. По телевизору «Спартак» я не смотрел больше 20 лет. Это принципиально. За это время пропустил 20-30 матчей. Просто мониторил счет, не более. Это не театр. Все может быстро поменяться. Помню матч в Уфе, когда «Спартак» шел к чемпионству. Очень сильно переживал. Дня три до этого не мог нормально уснуть. Выиграли в Уфе – успокоился. Одна из самых сильных эмоций.

Когда «Спартак» стал чемпионом, меня вообще в Москве не было. Об этом я узнал в супермаркете. Стою с тележкой, мониторю ленту и понимаю, что «Спартак» – чемпион. Никто не верил, что «Терек» на выезде отнимет очки у «Зенита». Все понимали, что со дня на день станем чемпионами, но так получилось, что все были в разъездах. Смазались ощущения. Отмечали в Перми, после матча с «Тереком», в Туле. Пару недель плотно отмечали. Все ходили в эйфории. На улицу выходишь – все радостные. Готов всех любить.

Истерия вокруг «Спартака»? Это объясняется просто: большинство в стране болеет за «Спартак», это самый популярный клуб. Конечно, я могу говорить: «Спартак» – это я. «Спартак» – это мы. «Спартак» – это лучшие люди страны». Думаю, ей можно объяснить ажиотаж. Мне кажется, 20-30% помнит про 90-е. Молодежь подтягивается. «Спартак» – это бренд, который будет всегда. В Риме есть «Лацио», у которого тоже много болельщиков по стране, но он нечасто бывает чемпионом. Там не меньшая истерия происходит.

Изначально был такой фон: противопоставление «Спартака» армии. За «Спартак» болели интеллигентные люди, театралы, за ЦСКА – армия, за «Динамо» – полиция. Все это впитывалось и рождало антагонизм. Здесь совокупность факторов: противопоставление клубов, яркие победы, и все это закрепилось.

Журналисты все это подогревают. Как получается: напишешь про «Спартак» – больше кликов. Одно рождает другое. Люди читают в самых дальних уголках страны. Видят статьи про «Спартак». Симпатии кому – «Спартаку». Так и идет.

«Спартак» – секта? «Спартак» – это сообщество людей в самом лучшем понимании, где существует принцип «один за всех – все за одного». Если в правилах и уставе секты есть похожие пункты, то, наверное, «Спартак» можно назвать сектой. Не знаю, что вы вкладываете в это понятие.

«Спартак» – ячейка общества, которая сама себя создала, сама себя рекламирует и является неотъемлемой частью любого болельщика. Спросите в Питере: «Какой клуб больше всего ненавидите?». Вам не скажут про ЦСКА, «Локомотив» или «Краснодар». Вам скажут про «Спартак». Это такая единица, которая, надеюсь, для кого-то всегда будет любимым клубом, а для кого-то – сильнейшим раздражителем.

Раздражает ли это? У меня лично это абсолютно не вызывает раздражения. Каждый по-своему с ума сходит – если человеку нравится так сильно болеть футболом/за клуб (не важно, «Спартак» это или нет), это его право. Конфликтов или драк на моей памяти за 10 лет работы не было.

Раздражает немного другое: иногда болеющим за «Спартак» журналистам (не только из «СЭ») кажется, что важнее матча или события в клубе ничего нет. В связи с этим может быть перебор текстов про один клуб или на первую полосу газеты предлагается что-то про заурядный матч или событие (зато про «Спартак»). Но на то и есть главный редактор и другие руководители, чтобы регулировать процесс и остужать горячие красно-белые головы.

Как в редакции относятся к другим клубам? Не сказал бы, что переживающих за «Спартак» в редакции прямо-таки большинство. Есть те, кто переживает за ЦСКА, «Динамо», «Локомотив». Есть тайные фанаты красно-белых, которые не признаются. Но если взять всех сотрудников нашего медиа, а не только журналистов, то, наверное, будет где-то 50 на 50.

Постоянно идет взаимный троллинг. Вячеслав Короткин, не скрывающий любви к «Спартаку», на каждой планерке делает прогноз, что «есть чуйка, красно-белые проиграют» (на удачу). При этом важно, что тот же Вячеслав имеет великолепный профессиональный контакт с «Зенитом» и ЦСКА – лучше, чем некоторые армейцы или петербуржцы. Это показатель профессионализма. Ничто не мешает ему быть болельщиком «Спартака» и при этом профессионалом журналистики.

Был случай, когда Вячеслав в конце одного матча «Спартака» сломал стену. В старом офисе были такие хилые перегородки. «Спартак» в конце матча с «Анжи» пропустил гол и упустил победу. Вячеслав от горя сломал стену – не рассчитал. Чутье его не подвело. После того матча уволили Валерия Карпина.

Что творилось в редакции, когда «Спартак» стал чемпионом? В запой точно никто не уходил. Выходные, по-моему, кто-то брал. Кто как отмечал, сказать не могу – я же не участвовал. Состояние отдельных людей в течение следующих месяцев можно охарактеризовать популярным в то время мемом. Когда пациент кричит: «Спартак» – чемпион!». А врач его трясет: «Чемпион, чемпион, вы только успокойтесь».

«Спартак» – секта? Конечно!

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!