***

 Мы усаживаемся в каком-то подземелье. Перезвон трамваев с улицы едва слышен. Вот тот самый 39-й, что плетется через всю Москву – про него песни сложены… Александр Елагин, любимый комментатор Олега Романцева и многих-многих других, что-то ищет в сумке – и, не поднимая головы, радует: – Я ничего не скрываю! 

***

Маслаченко 

– Вы как-то обмолвились – Маслаченко вас поразил тем, что не готовился к репортажу.  

– У меня было такое ощущение. Подумал, что показалось, спросил, Владимир Никитич ответил: "А зачем?" Он брал составы и шел работать. Игру читал, как сольфеджио. Говорил мне: "Комментатором может быть каждый, у кого язык подвешен". Вот на Володю Гомельского посмотрите – кто-то лучше комментирует баскет? Сам играл, видит любой нюанс. А у меня это видение пришло с годами. 

 – Случались у вас репортажи с листа?  

– Не раз! Год назад отработал матч. Иду к лифту, бах – не приехал комментатор на игру "Эвертона" с "Вест Хэмом". Меня хватают: "Надо спасать". Ну и спас, отправился в кабину.

– Да это ерунда, компьютер прямо перед экраном! Большой сложности не почувствовал, я же в курсе всего в английском футболе. Могу сесть на любой матч в последний момент и прокомментировать. Хотя обычно готовлюсь фанатично.  

– С чемпионатом России справились бы легко? 

– Сел бы, что-то сказал. Наша премьер-лига у меня тоже под контролем. Но "полета" не было бы.

 – Маслаченко – это море обаяния? 

– О да! Но и снобизм проскакивал. На канале "Классика" мы делали программу, посвященную победе сборной СССР в Кубке Европы 1960 года. Многие из того поколения еще были живы, приехали в студию. Маслаченко – ведущий. К гостям, старым боевым товарищам, обращался снисходительно, немножко наигранно, со смешком: "Ну, ты же помнишь, как тебя тогда называли? Ха!" Затем поворачивал голову в мою сторону, произносил нараспев: "А что нам теперь расскажет молодо-о-ой кол-л-лега?" Я выдавал характеристики футболистам сборной Югославии, с которыми наши встречались в финале. 

– И что Маслаченко? 

– Выслушал, поднял палец: "Между прочим, один из лучших наших историографов, статистиков… Или как там у вас это называется?" Вроде подкол, но по-доброму. Ко мне он относился с теплотой. Кстати, еще раньше для своей программы о Кубке Европы я брал интервью у Виктора Понедельника и Анатолия Ильина. Столько интересного узнал! 

– Правильно. В финальной стадии не участвовал. Зато именно он автор первого гола в истории чемпионатов Европы. В 1958-м в Лужниках в отборочном матче с Венгрией забил уже на четвертой минуте. Когда встретились, Ильин болел, что-то со связками. Так в камеру буквально хрипел: "Ну а что нам эти венгры? Вынесли их – 3:1. Мы ж на поле никого не боялись. Наоборот, в те времена все боялись нас!" Грандиозно! А с Понедельником общались часа четыре, подробно рассказывал и о том турнире, и о Кубке Европы-1964, где наши заняли второе место. Показывал медали – золотую и серебряную… Знаете, о чем я безумно жалею? 

 – О чем же? 

 – Что не дали мне прокомментировать финал 1960-го. Работали Казанский и Розанов. Повезло им.

 – Еще у кого интервью брали? 

 – У Бубнова, например. 

 – Ну и как?  

– Саня – мужик потрясающий. Программа была о последнем чемпионстве "Спартака" в эпоху Советского Союза. Бубнов в 1989-м до отъезда в "Ред Стар" успел отыграть за команду 11 матчей. Когда я с Черчесовым тот сезон обсуждал, Стас все плечами пожимал: "Да не помню я деталей. Там выиграли, здесь проиграли…" Бубнов на память не жаловался, но возникла другая проблема. 

 – Какая?  

– Он же заводной, постоянно уносило в сторону. Я повторял: "Саша, нужно, чтоб вы сказали вот это!" – "Да я, да мне…" Пару раз пришлось повысить голос: "Саша, вот это!" 

 – А он?

– Усмехался: "Ладно, давай". В программу вошел чудесный кадр. Я сразу предупредил монтажера: "Оставь, как есть, не режь ни в коем случае". Задаю Бубнову вопрос: "Что для вас "Спартак"?" Он подпирает щеку кулаком, долго смотрит в одну точку, шевелит губами. Пауза. Настоящая, актерская! Видно – думает, подбирает формулировку. Наконец выдает: "Спартак"… "Спартак" – это жизнь!" Ну не блеск? 

 – Блеск. 

– Про "Спартак" у Бубнова вышла замечательная книжка. Я поражаюсь молодым коллегам, которые говорят, что ее не читали. Ребята, вы охренели?! Вы же журналисты! Вам надо знать внутреннюю кухню. Неужели самим-то не любопытно? Оказывается, нет. У меня в голове не укладывается.

– Да. Не знаю, получится ли…

 – Кому бы доверили роль Олега Иваныча? 

 – Безрукову. 

– Когда-нибудь это случится! Я серьезно! Другого актера, кто потянул бы такой трагизм, не вижу. А Безрукову подвластно все. Из наших артистов для меня он сегодня – номер один.

 – С Романцевым близко соприкасались?  

– Очень короткий период, когда "Рен ТВ" транслировал матчи "Спартака", а я комментировал. Мы с оператором приезжали в Тарасовку, снимали футболистов, потом шли к Романцеву. Уже тогда я почувствовал, что он жутко одинокий человек. В какой-то момент настолько глубоко ушел в себя, что вообще никого не подпускал. Ни-ко-го! 

 – Почему?  

– Жизнь под прессом, когда из года в год от тебя ждут исключительно победы, страшно на него давила. Из улыбчивого, приветливого Олега со временем превратился в хмурого, подозрительного Олега Иваныча. Который ходил с охраной и никому не доверял. Но мне как-то удалось его расположить. Помню забавный эпизод в Тарасовке…

 – Так-так.

 – Романцев там был царь и Бог. Его боялись, лишний раз старались не тревожить. Когда появлялся на базе, все разговаривали почти шепотом. А тут еще тихий час наступил. Записали мы интервью, собрались уезжать. Вдруг с улицы вижу – Романцев в халате вышел на балкон, закурил. Шикарный кадр! Комната у него на втором этаже, подниматься неохота. И я на всю Тарасовку: "Олег Иваныч! Сейчас вас отсюда снимем!" Из корпуса выскочили служители, зашикали: "Да что вы себе позволяете?! Расшумелись, а команда отдыхает…"

 – От Романцева тоже перепало? 

– Нет-нет. Он неожиданно застеснялся, быстро сигаретку затушил: "Сань, да я в халате, неудобно…" – "Олег Иваныч, то, что надо! Вот такой вы нам и нужны!" 

 – Позволил снять? 

 – Да! 

 – Когда последний раз общались?  

– Ой, давно. Но фильм о нем все равно бы сделал с огромным удовольствием. Вообще жизнь такие иногда сюжеты подбрасывает… Взять историю с Мамаевым и Кокориным. Это ведь тоже трагедия! Личная трагедия ребят, до которой их довели старшие дяденьки, платившие неокрепшим умам миллионы.  

– Гуляет по интернету петиция в защиту Мамаева и Кокорина. Вы бы подписали? 

– Нет! Поступили они безобразно. Всей своей жизнью подталкивали себя к краю пропасти. Поэтому ни им, ни их родителям я не сочувствую. Есть лишь сожаление, что молодые люди оказались в такой ситуации. Ну а меру наказания должен определить суд. Без нравоучений и показушной порки. 

 *** 

– Какие у вас сегодня мечты?  

– Они уже сбылись. Я работаю в театре с Марком Розовским. Параллельно комментирую английский футбол. Сейчас хочется одного – чтоб все шло, как идет. Чем дольше, тем лучше.

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!