Либерийский новичок «Спартака-2» быстро влился в наш коллектив и уже успел заявить о себе. Весной 18-летний форвард провел восемь матчей в ФНЛ (а также один — за дубль и один — за основной состав в Белграде) и забил гол. Болельщики красно-белых оценили его высокую скорость, умением сыграть остро и желание проявить себя.



— Я вырос в небольшом районе Монровии — столицы Либерии, — рассказывает Сильванус. — Детские годы всегда вспоминаю с удовольствием. У нас была дружная компания, мы вместе ходили в школу, вместе начинали играть в футбол. Причем гоняли мяч просто на песке: нормальных полей у нас почти нет. Мой отец любил футбол, болел за «Челси», и ему нравилось смотреть, как играю я. А вот мама от футбола была не в восторге. Во-первых, потому что я всегда приходил домой с синяками. А во-вторых, ей было важно, чтобы я уделял достаточно внимания учебе.

— В итоге папа сумел убедить маму?
— Да, и я очень благодарен ему за это. Жаль, что папа не дожил до этого дня: два года назад он умер... А еще мне помог пример старшего брата Алекса. Он тоже футболист. В свое время выступал за молодежку «Манчестер Сити», провел один матч за главную команду, а сейчас играет в Норвегии за «Стабек». Алекс очень много сделал для того, чтобы я попробовал себя в Европе: рассказывал мне о здешнем футболе, организовал переезд в Чехию, давал советы. В общем, со временем я понял, что при поддержке семьи можно преодолеть любые трудности и добиться любой цели.

— Какую футбольную академию вы окончили?
— О чем вы?! По-моему, в Либерии ничего подобного и нет. Я занимался в обычной средней школе, там же учился играть, был капитаном школьной команды.

— Как же вы попали в профессиональный футбол?
— У нас в стране существует школьная лига, за которой следят тренеры всех профессиональных клубов. С нее начинали практически все либерийские футболисты, включая моих братьев. И лет в четырнадцать меня заметили тренеры команды «Монровия Клаб Брюэриз».
  
— В нападении играете с детства?
— Всегда хотел быть центрфорвардом. Но поначалу я оказался в школьной команде одним из самых маленьких. Защитникам было легко сбить меня или просто затолкать. Ну а я, конечно, начинал реветь. Поэтому тренер ставил меня на край и приговаривал: «Будешь плакать — вообще уйдешь с поля». Когда подрос, стал играть в центре нападения почти постоянно. И только в юношеской сборной, которая действовала в три форварда, исполнял роль левого вингера.   



— Расскажите о вашем первом клубе.
— Он довольно хорошо известен в Либерии. Правда, богатым «Брюэриз» не назовешь. Зато тренеры там классные. Никогда не ленились приходить на матчи школьной лиги, искали перспективных молодых ребят, развивали их способности, воспитывали. В общем, делали из них футболистов. Мне не было и пятнадцати, когда я стал играть за «Брюэриз». Поначалу, конечно, выходил на замену. Но примерно через год команду покинули почти все опытные футболисты. Их место заняли мы — совсем молодые ребята. Чуть позже я получил капитанскую повязку. И примерно в это же время дебютировал в первой сборной Либерии.

— «Брюэриз» — популярная команда?
— На наших матчах трибуны обычно заполнялись. Даже несмотря на то, что собственного стадиона у клуба, к сожалению, нет. Людям нравилось, как мы играем. Наверное, потому что команда была очень молодая, даже по либерийским меркам, но сражалась достойно, побеждала более опытных — и при этом старалась демонстрировать красивый футбол. Нас сравнивали с лондонским «Арсеналом» — из-за стиля и потому, что в нем в то время, три–четыре года назад, тоже было много молодежи.

— А спонсором команды, судя по названию, является пивная компания?
— Именно так. Она выпускает разные алкогольные напитки, в основном пиво.

— Вы его любите?
— Когда я играл в Либерии, то был еще совсем мальчишкой. Ну какое пиво в 14–15 лет? Хотя старшие ребята, с которыми мы тусовались, иногда предлагали выпить. Знаете, как это бывает во дворе: «Давай, попробуй чуть-чуть». Но папа с мамой вряд ли это одобрили бы.

— Из клуба, который спонсировали пивовары, вы переехали в Чехию, которая считается одной из самых пивных стран Европы. Ирония судьбы?
— Да, я в курсе. Но все это не сделало меня любителем пива. Иначе я бы ничего не добился, это очевидно.



— Футбол в Либерии популярен?
— Еще как! У нас каждый мальчишка мечтает стать футболистом. Да и большинство родителей хочет, чтобы их дети играли в футбол. Но, как вы понимаете, стать профессионалом очень сложно. Слишком много проблем...

— Прежде всего, наверное, с инфраструктурой?
— Да. На всю страну один современный спорткомплекс — «Стадион Антуанетты Табмен», где принимает соперников национальная сборная. Там искусственный газон, трибуны. Он напоминает тот, где играет «Спартак-2», но гораздо больше (вмещает 10 000 зрителей. — Прим. ред.) Некоторые клубы в Либерии имеют свои стадионы, но поля там... Как бы это объяснить... Они практически без травы.

— Для нас африканский футбол — экзотика. Все эти колдуны в штате клубов, черная магия, странные предматчевые ритуалы... Вы сталкивались с чем-нибудь подобным? 
— По-моему, сейчас самые разные ритуалы перед матчами распространились на весь мир. Но я далек от всего этого, потому что являюсь христианином. Как и все мои родные.  

— Мы уже знаем о том, что вашим кумиром всегда был самый знаменитый либерийский футболист Джордж Веа, обладатель «Золотого мяча» 1995 года, известный по выступлениям за «Милан», «Монако», ПСЖ, «Челси» и другие европейские клубы.  В одном из интервью вы рассказывали, что отец часто показывал вам видео матчей, в которых он принимал участие.
— Это так. Я всегда хотел быть похожим на Веа.

— Знали, что выступая за ПСЖ, он встречался со «Спартаком»?
— Правда? Не знал. Обязательно постараюсь найти эти записи.

— А кого из нынешних футболистов считаете лучшим?
— (После долгой паузы.) Сложно сказать.

— Считается, что выбор невелик: либо Месси, либо Криштиану. Кто из них?
— Ах, вот вы о ком! Пожалуйста, не втягивайте меня в этот спор! Бывает, друзья спрашивают меня, кто из них лучше. Я всегда отвечаю, что они оба потрясающие футболисты, хотя и совершенно разные. К счастью, такой ответ обычно всех устраивает, и мне удается никого не обидеть.  

— Тогда скажите, кто из ваших соотечественников сейчас заслуживает звания лучшего игрока страны?
— Для меня — мой брат! Серьезно, он хороший футболист! Честно говоря, я не очень-то слежу за всеми либерийцами, которые сейчас выступают в разных странах. Ясно одно: после Веа у нас пока не было игроков высочайшего класса. Может быть, кто-нибудь из нашего поколения «выстрелит»? Болельщики на это рассчитывают. В молодежной сборной у нас полно талантов.

— Вы ведь капитан своей молодежной сборной? 
— Да, хотя большинство партнеров в ней старше меня. А четверо — моего возраста. И все они уже выступают за границей.

— За первую сборную Либерии вы дебютировали в матче с Анголой три года назад. Потом довольно долго не вызывались, а в этом году должны были сыграть с Египтом и Мавританией, но эти встречи отменили. Ожидаете нового приглашения в ближайшее время? 
— Конечно. Надеюсь, переход в «Спартак» мне в этом поможет. Во всяком случае, точно знаю, что тренеры сборной за мной наблюдают. 



— Расскажите, с чего начался европейский этап вашей карьеры.
— Интересная история получилась. В то время мой брат уже выступал за «Сити» и прилетел домой в отпуск. Однажды он пошел поиграть с друзьями и позвал меня с собой. Позже я узнал, что произвел впечатление на его друзей. И они сказали: «Слушай, Алекс, а парень совсем неплох! Ты бы попробовал организовать ему просмотр в Европе, пока не поздно, пока он еще молодой». И брат начал искать варианты. Я об этом даже не догадывался: продолжал играть и ходить в школу. А когда Алекс снова вернулся домой, то заявил: «Собирайся, дня через два ты едешь в Гану, а дальше — в Чехию».

— В Гану?
— Ну да. В Либерии нет посольства Чехии. Визы в эту страну мы получаем в Гане. И ждать ее приходится полтора месяца. К тому же я был несовершеннолетним, так что ехать пришлось не одному, а со взрослым, с «законным представителем». В общем, пришлось повозиться. Но я все-таки попал на просмотр в юношескую команду «Витковице». Знаете такую? У этого клуба еще есть сильная хоккейная команда.

— Мама, наверное, боялась вас отпускать?
— Конечно. К счастью, отец успокоил и ее, и меня. В конце концов, просмотр длился недолго.

— Вам удалось обратить на себя внимание и подписать контракт с «Карвиной».
— Да, там я выступал за юношескую команду, но часто тренировался с первой и провел за нее один официальный матч — кубковый. «Карвина» выступала во втором дивизионе, но уже при мне выиграла чемпионат и получила путевку в первый.

— За два года научились говорить по-чешски?   
— «Трошечку». То есть «чуть-чуть».



— В России из либерийцев лучше всего знают Секу Олисе, который играл за ЦСКА и «Кубань».
— Они с моим братом близкие друзья. Секу часто гостил у нас дома, когда я был еще подростком. Рассказывал кое-что про вашу страну. Помню, брат как-то спросил: «Может, и нам стоит попробовать попасть в российский клуб?» А он ответил: «В России неплохой футбол, но вы пока еще слишком молоды, чтобы там играть. Вы просто не представляете, КАК там бывает холодно!»   

— Но вы все же рискнули. Как это произошло?
— Впервые мой менеджер намекнул о «Спартаке» еще в сентябре. Я тогда просто не поверил, что это реально. В декабре поехал в отпуск домой и собирался встречать Новый год с родными, которых не видел очень-очень давно. Семья как раз готовила праздничный стол, когда мне позвонили и сказали, что надо срочно вылетать обратно в Чехию, а оттуда — на Кипр, где у «Спартака-2» предсезонный сбор. В общем, пришлось встать из-за стола и ехать в аэропорт... Но я был по-настоящему счастлив, ведь переход для меня — огромный шаг вперед. Мама тоже это понимала. Она сказала: «Используй свой шанс. А я пойду в церковь и помолюсь за тебя».         

— Переезд из Африки в Европу дался вам нелегко. Но после Чехии адаптироваться в России уже не так сложно?
— Это точно. Чехия и Россия похожи куда больше, чем Чехия и Либерия. К тому же сейчас я привык подолгу находиться вдалеке от семьи, повзрослел.

— За матчами нашей основной команды следите?
— Это не так уж легко. Они часто накладываются на наши игры, выезды или тренировки. Но на стадионе я побывал. Мы с Сакалой и Самбу посмотрели встречу с «Оренбургом».  

— Сакала — замбиец; английский — его родной язык. А как вы общаетесь с Самбу, который говорит по-португальски?   
— В Чехии у меня не было переводчика, поэтому поначалу пришлось объясняться, не зная языка. Ничего, привык. Вот и Самбу постепенно освоился. Первые несколько недель мы с ним общались через онлайн-переводчик. Сейчас уже обходимся без него. 

— Но общаетесь вы не только с другими легионерами. 
— Разумеется. Русские ребята тоже знают английский. Так что мы болтаем и на тренировках, и в столовой, и когда едем на выезд.

— Интересно, кто из спартаковцев свободно говорит по-английски? 
— Может, не все знают его в совершенстве, но для общения хватает. Лучше всех, по-моему, говорит Ипа (Иппэй Синодзука. — Прим. ред.). Кто еще? Ну, например, наш вратарь Макс (Максименко. — Прим. ред.), защитник Сокол. В общем, многие.

— А как ваши успехи в изучении русского?
— Я уже больше месяца занимаюсь с преподавателем русского по два раза в неделю. Как и остальные новички, кстати. Понемногу используем слова, пытаемся составлять предложения.

— Успели познакомиться с Москвой? 
— Мы с Сакалой, Самбу и нашим переводчиком Димой выбирались в город раз пять. Хочется бывать там чаще, но ехать из Тарасовки довольно далеко. Поэтому пока мы чаще всего отправляемся в Москву, если нужно что-нибудь купить. Бутсы, например. Один раз нам очень повезло: директор магазина в торговом центре оказался болельщиком «Спартака» и организовал нам огромную скидку. Это было здорово!   

— Чем занимаетесь в свободное время на базе?
— Больше всего времени провожу, разговаривая с родными. Для меня это лучший отдых. Жаль только, что говорить по телефону дороговато, а с Интернетом в Либерии дела обстоят не очень. Входишь в скайп, начинаешь общаться, и тут связь пропадает... Зато с Алексом болтаем каждый день. Рассказываем друг другу, что нового, как провели очередной матч. А еще я очень люблю читать.

— Для многих спортсменов лучший способ расслабиться — это послушать любимую музыку. Какая нравится вам?
— Знаете, когда я остаюсь в одиночестве, то часто думаю об отце. И единственная музыка, которая помогает мне справиться с печалью, — это госпел (жанр духовной христианской музыки, популярный в англоязычных странах. — Прим. ред.). Я вспоминаю, как папа любил футбол, как он верил в меня, как говорил, что я многого могу добиться в жизни, и мне становится легче. Его мечта сбылась: я футболист и играю в знаменитом клубе.
число комментариев:  251