Бывший тренер «Спартака» Дмитрий Ананко дает большое интервью корреспондентам «Матч ТВ» Глебу Чернявскому и Ивану Карпову.

- В чем на самом деле заключается «багаж Аленичева»?
- За счет чего преобразился Зе Луиш?
- Чему Массимо Каррера научил игроков «Спартака»?
- Как со спартаковской базы угнали «Паджеро» Ананко и «девятку» Тихонова?
- Как спиннинг Ролана Курбиса чуть не проткнул ему глаз на Корсике?

– Вы ушли из «Спартака» летом. С тех пор поступали предложения?
– Дима Парфенов звал в «Тосно», Витя Булатов – в «Торпедо», но у меня была договоренность с другим клубом. Я дал предварительное согласие, но в итоге сорвалось. Вообще прошедший год очень счастливый: в июле у нас родилась дочь. Старшей – 22, но тогда воспитание прошло немного мимо. Я однажды приехал со сборов и спросил дочь: «Как дела в садике?» А она ответила: «Папа, я уже во второй класс хожу». Так что сейчас наслаждаюсь отцовством, пока есть время. За время паузы наконец-то закончил промышленно-финансовый университет. А первые два образования: институт физкультуры и юридический университет. Плюс ВШТ. Все потихонечку применяю. 

– Для чего пошли за юридическими знаниями?
– После кражи моего автомобиля с базы «Спартака». Это было в 93-м или в 94-м году.

– С базы? Там же охрана, забор, ворота.
– Мы улетели на сборы, а машины оставили на базе. Раньше толком охраны не было, сидел дедушка. Замок срезали, у меня «Мицубиси Паджеро» угнали, а у Тихонова – «девятку». Машина была застрахована, но мне ничего не выплатили. В 22 года, после института физкультуры, пошел учиться на юридический, чтобы узнать, почему наш народ так не защищен. У меня даже дипломная работа была по теме: «Частная собственность, хищение частной собственности и методы расследования».

– Знания пригодились?
– Когда закончил карьеру, стал спортивным директором в «Торпедо-Металлурге». Мы туда пытались купить Сычева из «Марселя». Отправили официальный запрос, но французы не заинтересовались. Через 6 месяцев я уволился, не найдя общего языка с руководством. Чтобы возобновить карьеру, составил себе график и уехал на двухнедельные сборы. Но за 15 дней до конца заявки повредил мениск. Хотел себе доказать, что не зря тренировался и набирал форму, а тут такое. Спасибо доктору Пфайфферу. Он помог сделать визу и буквально через день меня прооперировал. К операциям мне не привыкать, до этого их было уже шесть. После возвращения в Москву мне поступило предложение от Юрия Первака из Челябинска. Были планы переименовать команду в «Спартак» и выйти в первую лигу. Я согласился на 2,5 месяца туда поехать. В итоге все задачи на сезон мы выполнили, а я вернулся в Москву.

– Что за человек доктор Пфайффер?
– Он спит по четыре часа в день. Занимается спортом, по утрам бегает, постоянно выезжает консультировать и оперировать. Бразилия, Китай, Америка, Россия – в общем, он красавец. Как-то мы к нему приехали вчетвером: Илья Цымбаларь, Валера Кечинов, Мирослав Ромащенко и я. Пфайфер всем четверым сразу на глаз поставил диагноз. После осмотра оказалось, что все диагнозы точные. Как? Говорит, что по походке. Это не значит, что в России нет хороших специалистов. Они есть, но мало.

– Самый неизвестный отрезок вашей карьеры – период в «Аяччо».
– Я всегда хотел попробовать себя за границей. Звали в «Карлсруэ», но на уровне руководства не сложилось. Во Францию мне помог уехать Сергей Богданович (Семак – «Матч ТВ»). Спасибо ему за это. Мы созвонились, он сказал, что есть вариант с «Аяччо». На Корсику поехал прежде всего для того, чтобы почувствовать как футболист, что такое Европа. Французский чемпионат входит в пятерку лучших лиг Европы. Чтобы выучить язык, чтобы как-то испытать себя. На Корсике, конечно, невероятная красота. Утром вышел на набережную, попил кофе с круассанами и понял: «На год останусь в любом случае. Все равно, какую зарплату дадут». Хотя сделали такие же условия, как и в «Спартаке». Тренером был Ролан Курбис, который в «Алании» потом работал. Я летел в пиджаке, в галстуке, с разговорником. В самолете выучил какие-то десять слов, чтобы хоть кофе заказать мог. Курбис приехал меня встречать в аэропорт, а он только с рыбалки: в тапочках на босу ногу, в спортивном костюме и в рыбьей чешуе. Сажусь к нему на заднее сиденье, мне его спиннинг чуть глаз не проткнул. Команда там была типа тульского «Арсенала»: только что вышла в высшую лигу, бюджет маленький. Мы бились со всеми в кровь: еще со времен еврокубков помню, как тяжело игралось с французскими командами. Потому что во Франции много легионеров из Африки, атлетичных бойцов. Важно было уметь играть в одно касание, иначе ноги бы оторвали. Так что часто там вспоминал «Спартак». У нас в команде был один здоровый черный парень по фамилии Мамаду, меня с ним и поселили. Глаза то белые, то красные. Хорошо, что мы с ночевкой ездили куда-то пару раз, так что нечасто оставались с ним в номере. В команде все играли в «Плейстейшн», а там же был «Спартак» и мой персонаж. Ребята мне говорили: «Ананко, мы тобой играем!»

– На Корсике что-то напоминает о Наполеоне?
– Корсика – это что-то в лучших традициях нашего Кавказа. Своенравный народ, жаждущий независимости. У них на флаге голова пирата – мне после Ростова как раз подходило. Они очень не любят приезжих французов с континента. Есть фильм – «Корсиканец». В нем все описано как есть, с удовольствием его смотрю. С одной стороны, люди на Корсике – широкой души, с другой стороны – очень клановые. Однажды был случай. Парижане открыли в центре города фэшн-кафе: то есть внизу кафе, а наверху вещи продаются. В день открытия там прогремел взрыв. Мне к тому моменту дали переводчицу, а она была адвокатом местных националистов. Я пытался узнать у нее, кто погиб, кто пострадал. Она с улыбкой сказала, что за сутки о взрыве всех предупредили, так что там никого не было. Это просто показательная история, акт устрашения, чтобы чужие сюда не совались. Я на Корсике наконец-то понял, что есть еще какая-то жизнь кроме футбола. В России ты из 365 дней 300 находишься на сборах. А там два часа потренировался – и свободен. Титулов во Франции не прибавилось, но на жизнь посмотрел иначе. Там остро ощущается разница с Москвой, где сильно не хватает солнца. Все на позитиве.


– За время работы в «Спартаке» вы сделали что-то такое, чем можно гордиться?
– Я считаю, что мы сделали все для того, чтобы изменить атмосферу в команде. Эта атмосфера на сегодняшний день и работает в «Спартаке». Но есть руководитель, ему решать. Мы попрощались. Наш штаб выполнил основную задачу, поставленную на сезон. Теперь только время нас всех рассудит. Понимаете, прийти в «Барселону» или в «Реал» – одна ситуация. Что, Зидан научил их лучше по мячу бить? Нет, здесь больше психологии, умения объединить людей. А прийти в клуб, где 15 лет ждут чемпионства, где сразу пресса, давление – это совсем другое. Я четко для себя понял, что мы сделали полезного для «Спартака», когда был на стажировке в «Ростове» у Курбана Бердыева. И что было в «Спартаке» 90-х. Обойдемся без подробностей, но главное – это отношение футболистов к делу. В «Спартаке» оно становится правильным.

– Расскажите подробнее про атмосферу. Что было до вас и что осталось после вас?
– Вы же видите, что сейчас люди стали умирать на поле. Сколько матчей выиграно на последних минутах? Везет кому? Кто больше хочет. Мы к этому и шли, но для всего нужно время. Футбольный клуб – это не микроволновка, где можно убавить или добавить температуру. Все происходит постепенно, это ведь живые люди. Безусловно, Каррера привнес что-то свое в атмосферу команды. Он молодец, все ждут чемпионства, а ребята стали проявлять лучшие качества. Но поймите: мы люди, которые многое пережили в этом клубе, которые понимали, в какой майке играли. Мы знали, что это за клуб и сколько у него болельщиков. Мы доносили до ребят, ради чего надо играть в «Спартаке». Что надо быть примером для детей, для болельщиков. «Спартак» – социальное явление в этой стране. До сих пор, куда ни приедем, все подходят и благодарят за игроцкие годы.

– Кто в «Спартаке» лучше всего понял, что надо быть примером?
– Думаю, Артем Ребров. За счет отношения, трудолюбия, человеческих качеств. Может быть, ему надо добавить в жесткости. Квинси – большой профессионал, тренировку может пропустить только по болезни. Тот же Глушаков, хотя он еще даже не вышел на свой уровень. У многих игроков «Спартака» есть запас.

– У вас есть претензии к себе по работе в «Спартаке»?
– Конечно, если первого места при мне не было. Есть претензии по работе к себе и в «Спартаке», и в «Арсенале». В Туле не смогли остаться в премьер-лиге, а по итогам работы в «Спартаке» я себе поставлю оценку удовлетворительно. Но надо понимать, что работали мы всего лишь год. Сложно на поле с сорняками сразу вырастить идеальную картошку.

– За что ставите удовлетворительно? За семь защитников в матче с «Ростовом»?
– В матче с «Ростовом» так сложились обстоятельства. Во-первых, мы в той игре не начали играть в семь защитников. Во-вторых, вы же не знаете, в каком состоянии находятся все футболисты. Мы выпустили тех людей, которые на тот момент были лучше готовы.

– Это не сходится с заявленной идеей, что «Спартак» будет играть в атакующий футбол.
– Можно выпустить и пять нападающих, но выпускать надо сильнейших. В том матче с «Ростовом» на поле были сильнейшие на данную минуту. По ходу игры ты видишь, что происходит: кому-то сил не хватает, где-то вышел свежий игрок, кто-то проигрывает своему визави, с этого или с того фланга больше угроз. Естественно, как минимум надо устранять недостатки, а как максимум – сделать так, чтобы вообще переиграть в этих моментах.

– Решение выпустить сначала шестого защитника, а потом седьмого – общее?
– Да.

– Вы высказывали Аленичеву пожелания, советовали что-то?
– Конечно, а смысл тогда там находиться?

– К вашим рекомендациям главный тренер прислушивался?
– Мы обсуждаем, приводим доводы, а главный тренер принимает решение – оно не оспаривается. Еще раз: для чего нужны помощники, если к ним не прислушиваться? Если вы думаете, что Олег Саматов – только тренер по бегу, то вы не правы. Он тоже принимал участие в обсуждении. Не бывает тренера-бегуна или тренера по мячам. Но в «Спартаке» уже было иначе, чем в «Арсенале».

– С Аленичевым вы сейчас общаетесь?
– Нет.

– А поздороваетесь, когда встретитесь?
– Конечно, почему нет? Я ему благодарен за то, что он доверил разделить с ним начало тренерской деятельности. Есть чем гордиться. Все-таки начать с КФК, а в итоге подарить Туле премьер-лигу – дорогого стоит. Нас губернатор отметил региональными наградами. Эта медаль в моей коллекции стоит особняком.


– В футболе осеннего «Спартака» видите что-то такое, чему учили вы?
– Ребята пересмотрели свое отношение к делу, это сразу дало плоды. Плюс конкуренты ослабли. При этом неверно говорить, что «Спартак» на первом месте, потому что «Зенит» стал слабее. Нет, этим надо пользоваться! Если боксер выходит и сразу отправляет соперника в нокаут, то это не его проблемы. Это проблемы соперника, который не подготовился.

– Год назад тот же Зе Луиш казался провальным трансфером. При Каррере он преобразился. В чем дело?
– Вы вообще понимаете, что такое переход футболиста из клуба в клуб? Тем более иностранного футболиста, тем более в «Спартак». Вы прекрасно помните Луиса Робсона. Кем он пришел и кем он стал? Тренер был один и тот же. Чья это заслуга, о чем это говорит?

– Робсон, видимо, акклиматизировался и заиграл.
– Вот и ответ на ваш вопрос. Кто-то быстрее осваивается, кто-то дольше. Важна еще общая атмосфера в команде, наверняка Зе Луиш стал чуть лучше понимать по-русски. Когда он только пришел, у него еще была личная проблема в семье, которую я не хотел бы озвучивать. Футбол – это не 90 минут игры, пасы пятками и обыгрыши на замахе. Это еще и личная жизнь, дружба, микроклимат, тренировки. Понимаете, если на дерево надеть бутсы и футболку, оно не заиграет. А история с Зе Луишем очень похожа на историю с Робсоном. Осталось только стать чемпионом и не раз.

– Что тогда Массимо Каррера дал «Спартаку»?
– Первое – самоотдача. Посмотрите, как горят глаза и как ребята бьются друга за друга. Второе – понимание игроков, как обороняться, как страховать друг друга всей команде, а не только защитникам.

– Это дал новый тренер, а не ваш штаб?
– Зерно, думаю, было заложено нами. Повторяю, нельзя сразу вырастить дерево! Или лежат перед нами современные телефоны. Помните, какие раньше были телефоны? По крупицам, постепенно они стали такими. Мы получили команду в одном состоянии, а сейчас она в другом. Каррера достраивает домик, который начали делать мы. Только теперь это его проект и его дом. Это нормально, не надо паранойю устраивать.

– Получается, что это не багаж, а фундамент?
– Фундамент – слишком сильно сказано. Но все что делалось нами, пошло на общее благо. Понимаете, важен микроклимат. Когда у футболиста ничего не могут найти, а он не может работать и говорит, что у него все болит, то это ухудшает микроклимат. Другие не понимают, почему они должны пахать, если другим можно не пахать.

– О ком речь?
– Давайте не будем.

– Чьей заслуги в нынешнем микроклимате больше: вашего штаба или Массимо Карреры?
– Я отвечу так: всем, кто причастен к команде, и всем, кто болеет за «Спартак», надо просто порадоваться. Если везло, то команда это заслужила. Я буду рад, если «Спартак» в этом сезоне станет чемпионом. Но там еще куча работы впереди: матч с «Крыльями Советов» это показал. Хотя он точно пошел в плюс: лучше разочек опуститься на землю, чтобы в дальнейшем не расслабляться.

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!