Александр Шикунов раскрыл детали краха романцевского «Спартака» и взлёта ростовского футбола.


Александр Шикунов играл в Ростове с Андреевым, Гамулой и Заваровым. Учился футболу у Копаева и Еськова. Близко знаком с Понедельником. Играл под началом у Федотова. Его отец – вице-чемпион Европы 1964 года.

Такой человек – кладезь интересных историй. Тем более что после окончания карьеры игрока он из футбола не ушёл, а нашёл себя в новой роли. Он организовывал переход Лоськова в «Локомотив». Вёл трансферную кампанию чемпионского и постчемпионского «Спартака». Собирал вместе с Червиченко крепкие «Химки». Приглашал Бердыева в «Ростов». В ноябре ему исполнилось 55 лет. Мы пригласили Александра Юрьевича в редакцию и приготовились слушать.

«Меня покрестили под шампанское за столом»

— Вам, кажется, было пять лет, когда в Ростов пришёл невообразимый праздник? СКА, в котором играл ваш отец, выиграл серебро чемпионата СССР.
— Хотя я был тогда совсем мелким, помню те ощущения. Мы жили в доме на улице Энгельса. Сейчас это Большая Садовая. Соседями у нас были все известные футболисты СКА того времени – Афонин, Копаев, Еськов, Понедельник. И я помню, как народ заполонил весь наш двор. Люди обнимались, жгли костры. Советский народ был добрый, весёлый. Наш дом был как раз напротив «Брехаловки».

— Чего-чего?
— Это место такое в парке Горького – напротив нашего дома. Там всегда собирались болельщики. Целый день – «ля-ля-ля» о футболе. Поэтому и «Брехаловка». После решающего матча туда повалили толпы. Прямо от стадиона. Там, где сейчас стоит «Олимп-2», была большая трибуна, тысячи на 32-33 болельщиков. И с неё прямо по Центральной улице народ и пошёл.

— Понедельника в Ростове воспринимали как небожителя?
— И сейчас воспринимают! Он легенда. В Ростове у него была кличка Пан. Когда Пан приезжал, это было событие для всего города. Кстати, а вы знаете, что он мой крестный?

— Серьёзно?
– Да. Но крестил не так, как сейчас принято. В советские времена церковь была под запретом. Потому меня покрестили под шампанское за столом после одного из матчей. Лет в 30 уже перекрестился как надо.

— Понедельник для близких людей — какой?
– Очень общительный, харизматичный. Когда возвращался из сборной, привозил мне игрушечные машинки – даже один пластиковый Ford, которых мы в СССР и не видели. Матери привозил духи, отцу – сигареты. Что ещё отцу надо? Тогда любые были за счастье.

– А почему Пан?
– Понедельник – Пан. На поле же быстро надо обращаться. Меня и отца, например, называли Шикун.

– Многих ветеранов забывают, и они живут в нищете. У Понедельника как?
– Его не забывают. Идёт пенсия, клуб доплачивает. У нас ему и памятник поставили на стадионе.

— Из чемпионов Евро-1960 почти никого в живых не осталось.
– Он держится. На одном из матчей зашёл к губернатору в VIP, выпили по рюмочке.

«Жили в деревне, где Гитлер проводил Олимпиаду»

– Как-то Понедельник рассказал историю своих лет. В 1960-х он пытался уехать со стадиона на своей «Волге». Так болельщики подняли её на руках.
– Была такая история. Мне о ней отец рассказывал. Он тоже был в той машине. Говорил, они тогда очень испугались. Но больше не за себя, а за машину. Всё-таки «Волга»! Вы даже представить не можете, как в Ростове болели.

— Как?
– По трое суток стояли в очередях! Бабушки жарили пирожки по ночам, целый бизнес был. Ребятишек ставили в очередь. Люди переходили из потока в поток, а старшие контролировали, чтобы не выкинули из очереди. А ведь выкидывали. В 60-е на футбол невозможно было попасть. В Ростове был бум, как сейчас.

— Отца как футболиста помните?
– Смутно. Меня мать на руках приносила на трибуну. Помню, что был быстрым и техничным.

– Он вас учил футболу?
– Больше Копаев и Киктев. Был такой вратарь, он с отцом играл. Я попал к нему в школу. А сам отец дома мог разве что пнуть мяч, подкалывая меня.

– Но он настоял, чтобы вы стали футболистом?
– Нет. Он отпустил ситуацию, и само пошло. Я часто вижу, как родители принуждают детей заниматься футболом. А мне самому хотелось. Всё-таки отец у меня – серебряный призёр чемпионата Европы 1964 года.

— Сейчас это сочли бы невероятным успехом. А тогда поражение в финале от испанцев восприняли как неудачу.
— В том-то и дело! Нагоняи были. Бескова отстранили от сборной. Расстраивает, что отцу так и не дали заслуженного мастера спорта. Я надеялся, может, сейчас справедливость восстановят. Ветеранов той команды, и осталось-то всего несколько человек.

– Что у отца осталось на память о втором месте на Евро-1964?
– Серебряная табличка. На ней изображены все четыре полуфиналиста. Раз в два года отец начищает её, потому что серебро темнеет. У отца вообще целый сервант, где он хранит ещё и мои медали. В том числе спартаковские. Даже с Кубка Содружества.

– И серебро «Ростова», выигранное в этом году?
– Конечно! Я сразу ему отдал. Представляете, у него в коллекции оба ростовских серебра, завоёванных с разницей в 50 лет!

– Отец расстраивался, что вам не удалось сделать такую успешную карьеру игрока, как у него?
– А что тут расстраиваться? Это божье дело. Я был средним футболистом. Крепкий такой защитник, но с техникой не слишком дружил. Отец радовался уже тому, что я был при деле. Ходил на все мои матчи.

— Кажется, вы какое-то время жили в ГДР?
— Да, уехал с папой на пять лет в Германию. Его отправили тренировать спортивный клуб ГСВГ, в группе советских войск. Там было много бывших игроков ЦСКА. Мамыкин, Агапов… Те, кто в ЦСКА заканчивал карьеру, отправлялись в Германию на 5-7 лет в качестве поощрения. Туда же ростовские приехали – Афонин, Копаев. В Оберлиге ГДР играть им было запрещено, потому выступали в первой лиге.

Был в ЦСКА такой футболист Долгов, он ещё играл с Федотовым. Так он две или три команды вывел в Оберлигу, где играть уже не мог. А я занимался в школе берлинского «Динамо». Жили в пяти километрах от города в деревне, где ещё Гитлер проводил Олимпиаду.

«Копаев со мной математикой занимался»

– Как проходило детство в Германии?
– Великолепно. В Олимпийской деревне – бассейн, большое поле. Там жили бывшие цеэсковские гандболисты, ватерполисты, борцы, боксёры. Тарасов привозил на сборы Валерия Харламова.

Позже отец переехал в Потсдам, где жили наши гребцы. Там была русская часть. Мне запомнилась башня, на которой Гитлер в 1944-м повесил своих генералов, которые организовали заговор. Вместо того чтобы ходить в школу, я в Потсдаме шлялся по лучшему парку Европы Сан-Суси.

– Немецкий помните?
– Забыл. Когда приезжаю, пару фразу могу сказать: Dast ist fantastisсh и Zwei beer.

– Как немцы относились к русским?
– Абсолютно нормально. По крайней мере те футбольные люди, которые дружили с моим отцом. Хотя я был маленьким и многого не понимал. У нас был Ленин, у них Тельман, они ходили в синих галстуках, мы – в красных. И оценки обратные. 1 – отличная, 5 – ужасная. Копаев с Афониным меня постоянно «травили»: «В немецкой школе ты был бы отличником».

– В Германии хорошо платили?
– Там за несколько лет советские спортсмены зарабатывали больше, чем за всю карьеру на родине. В СССР они получали 200-250 рублей плюс 40 – премиальные. А там к 250 рублям прибавляли ещё 800 марок, плюс за меня и за мать ещё по 250. Ну и практически бесплатное питание – идёшь и берёшь со склада мясо, консервы. Всё для офицеров. Все были при званиях, отец вообще дослужил до полковника. Жили в шоколаде. Ехали на «вооружёнку» – набирали обувь, джинсы. Распродали – хватало на «Волгу». Так многие делали. Ветераны «Спартака» рассказывали: они тоже жили за счёт того, что продали после возвращения из-за рубежа.

– Спекуляция.
– Тогда всё было спекуляцией. В магазинах ничего не было. С центрального входа заходить бесполезно, надо сразу через чёрный идти. У меня окна выходили во двор и на Большую Садовую, где стоял памятник Ленину. Весь первый этаж нашего дома занимал гастрономический магазин «Козлята». Со двора мясникам привозили мясо. Мать кричала: «Коля, что у вас там?». Те в ответ: «Да вот, нарезали и всё распродали». В магазин никто и не заходил. Такие были времена.

– Почему уехали из Германии?
– После пяти-шести лет надо было обязательно возвращаться. Такие условия.

– Вы говорили, вас Копаев футболу учил? Тот самый, что забил за СКА больше 100 мячей?
– Да, это был ближайший друг отца. Он тоже после Ростова служил в Группе Советских войск.

– Чем он удивлял?
– Олег Павлович – русская душа. Он с Ельца. Нападающим был, как говорят, таранного типа. Его все травили: «Деревяшка, пока мы тебе в голову не попадём, ты не забьёшь». И отец мой, и Еськов. Они ведь были техничные, это на мне бог отыгрался. Копаев умнейший человек был. Со мной математикой даже занимался, но никто об этом не знал. Молоко приучил меня пить и сам до конца своих дней употреблял. Хотя в этом возрасте нельзя уже. Папа всё пиво пил, а Олег Павлович – по 10 бутылок молока.

«Вжух! И у тебя Газзаев»

— Вы ведь играли вместе с Заваровым, Андреевым и Гамулой.
— Я и с Бердыевым пересёкся. В 1979 и 1980 годах. Я был молодым в дубле, а он уже капитанил в СКА. Для нас в дубле было счастье, когда к нам попадал Бердыев.

— Почему?
— Мы же учились у него. Он был очень техничный, с необычными финтами. Помню, что их специально изучал Ерёменко-старший, он играл в Ростове в 1981-м. А затем передал сыновьям. Сейчас смотрю на Романа Ерёменко и вижу в нём Бердыева.

— Бердыев и тогда не был общительным?
— Он мог подсказать на поле. Но вообще был молчаливым. Точно не балагур вроде Дзюбы.

– Говорили, что у Бердыева фирменным приёмом была «улитка».
– И «улитка», и «задвижка». В этом плане было интересно наблюдать за троицей: Бердыев, Заваров и Андреев. Вообще, Ростов-на-Дону всегда славился бомбардирами. Матвеев, Копаев, Понедельник, Андреев, Заваров, Никитин, Маслов, Кириченко, Адамов. Да и Лоськов, хоть и не был нападающим, но забивал постоянно.

— Имена.
— У моего отца в СКА была лучшая трансферная кампания в мире. 85-я спортивная рота, северокавказский военный округ. Вжух! И у тебя Газзаев. Вжух! И у тебя Никитин. Вжух! И у тебя Заваров. Вжух! И у тебя Веретенников. Все в армию призывались. Собираешь всё лучшее: Луганская, Донецкая области, Краснодарский, Ставропольский края. Даешь футболистам книжечку, что они попали не в армию, а в спортивную роту и те сразу довольные ходят. Забрали их с призывного пункта в Батайске – вот тебе звёзды. Это была лучшая трансферная политика в советское время. Только ЦСКА и СКА так могли.

– Говорят, Заваров и Гамула любили покутить?
– Зато играли как! Советские ребята умели отжигать. Могли погулять, позволить себе какие-то нережимные вещи.

– Какие?
– Всё то же самое, что и сегодня. Могли пойти в бар, могли… Они уже семейные люди. Не буду всё рассказывать, а то ещё их жены прочтут.

— В СКА вас тренировал Владимир Федотов.
— Добрейший души человек. Любил жизнь, любил друзей. Помню, как Кубок выиграли в «Лужниках» в 1981-м у «Спартака» Бескова. Бесков же его тестем был. Все радуются, а Григорьич стоит на бровке и грустит. Его спрашивают: «Вы чего, Владимир Григорьевич?» А он: «Как я теперь Константину Ивановичу покажусь? Как домой поеду?»

— С Федотовым вы пересеклись и позже – в «Спартаке».
— Я его и пригласил в «Спартак». Это был 2002 год. Романцев работал в сборной. Он уезжал на чемпионат мира в Японию. Надо было кого-то оставить на хозяйстве. Я предложил кандидатуру Федотова. Помню, Романцев ещё тогда засомневался: «А он пойдёт? Он же цеэсковец». Я спросил у Григорьича. Он сказал: «А почему нет? Я готов». И не зря пошёл. Его до сих пор с любовью вспоминают болельщики и ЦСКА, и «Спартака». Это большая редкость.

— После ухода Чернышова Федотов какое-то время был и.о. главного тренера «Спартака». Почему вы с Червиченко не назначили его главным на постоянной основе?
— Мы хотели. Но тогда уже всё решали другие люди. Завершинская, Федун… Они уже приглашали Скалу.

«Ростов» год жил за счёт трансфера Лоськова»

— В «Спартаке» вы работали сначала техническим, а потом спортивным директором. Сразу после окончания игровой карьеры решили не уходить из футбола?
– Нет. Я закончил в 1991-м, в «Ростсельмаше». Получил красную карточку, и меня дисквалифицировали. Была возможность уехать с Балахниным в Финляндию. Но тесть отговорил.

— Почему?
– Финны платили 1000 долларов. Тесть спросил: «Как ты на эти деньги будешь семью содержать?».

— А какие варианты?
— Тесть – цеховик. У него было своё производство колготок, колбасный цех. Зарабатывал серьёзные деньги по тем временам. Он позвал к себе в бизнес. Там были в 10 раз более выгодные условия. Мы ещё машинами торговали. И тут меня встретил Василий Иванович Мазнев. Он едва ли не всем ростовским спортом занимался, по профсоюзной линии. До 2002 года был гендиректором «Ростсельмаша». Он мне прямо сказал: «Зачем ты фигнёй страдаешь? Ты же футбольный породистый человек». Вот и работай в футболе. Я подумал и согласился. Тем более в этот момент в команде работали мой отец и его ближайший друг — тренер Юлгушов.

— В «Ростсельмаше» вы пять лет отработали начальником команды.
— Когда я пришёл, мы в первом же сезоне поднялись в высшую лигу. А в 1996-м меня позвал Тарханов в ЦСКА. «Армейцы» тогда отдали в «Ростсельмаш» Антоновича, Градиленко и Прудиуса. И он мне сказал: «Бери Лоськова, Герасименко и перебирайтесь ко мне». Червиченко, мы с ним с детства знакомы, тоже меня уговаривал: «Москва? Конечно, переезжай!». Он раньше меня в Москве оказался. Но я тогда не решился.

— В итоге Лоськов уехал в «Локомотив».
— Мы год за него бились. Филатов приехал забирать Лоськова в 1996-м, но тогда мы его сохранили. В 1997 году продали – самый дорогой переход российского футболиста внутри страны: 850 тысяч долларов. Мы потом год жили на эти деньги.

— Каким Лоськов был в молодости?
— Тот ещё был характер. Отвлекался от футбола. Боролись с ним. История та же самая, что с Гамулой и Заваровым.

– Лоськов уезжал со слезами на глазах или, наоборот, стремился в Москву?
– Хотел в столицу. Особенно его жена хотела.

– Правда, с той женой он расстался.
– …но в Москве остался.

«Пенсионер по водосточной трубе полез!!»

– Ваш родной Ростов в своё время считался одним из самых криминальных мест страны. Одно название чего стоит — Ростов-Папа.
– Этот город всегда был жёстким. Многие вспоминают маньяка Чикатило. А ещё была банда братьев Толстопятовых, которая грабила банки много лет. Она ведь была уникальной. Они делали свои автоматы, другое оружие. Когда к ним домой с обыском зашли, то сначала ничего не обнаружили. Лишь через какое-то время заметили шуруп, который открывал тайное помещение за стеклом. А там — «лимонки», уникальные пистолеты-автоматы, целый арсенал! Я почему Толстопятовых вспомнил? Про них тренер «Ростова» Юлгушов рассказывал. Он видел, как задерживали эту банду.

— И как?
– Они с тестем и соседом по дому сидели во дворе и рубились в домино. У него тесть – тоже в прошлом футболист, Гавриил Богателло. Играл в Тбилиси, заканчивал в Ростове. Так вот – вечером они сидят, играют. Двор, домино, пиво, раки. Пока они играли, банда Толстопятовых грабила у соседнего здания. Обчистили инкассаторов и уходили через дворы. И тут нарвались на грузчика. Юлгушов его хорошо знал. Он им пиво приносил. Грузчик видит людей с мешками и оружием: «Куда прёте?!». Те: «Отвали!». Но он не унимается. Ну и получил очередь. И нет человека. Зато бандитов задержали. Тут же сирены, мигалки. Юлгушов потом рассказывал, как на это всё отреагировал сосед.

— Как?
— У него половина тела была парализована. Во двор его обычно под ручку выводила жена. А тут он услышал стрельбу и рванул. Полез по водосточной трубе. Пенсионер по водосточной трубе!!! Пролез и нырнул на свой балкон. На следующий день все хохотали: «Зачем ты нас обманывал годами?».

– А вы с бандитами сталкивались?
– Бывало.

— Расскажете?
— Ну, например, такая история. Ближняя к автовокзалу трибуна нашего стадиона в Ростове была частью рынка. И тут как-то приходят суровые ребята и говорят: «А можно игру перенести? У нас в субботу лучшая выручка. Играйте в понедельник». Пришлось объяснять, что у нас есть календарь, регламент. Они сказали: «Мы с этим разберёмся». Я улыбнулся: «Ну езжайте к Толстых – разбирайтесь».

— С Червиченко как познакомились?
— Он на пять лет младше. Но у нас родители дружили. У него отец работал в обкоме КПСС, а мать построила Дом кино в Ростове. Мы все фильмы смотрели заранее и без цензуры. Помню, вышел итальянский фильм «Синьор Робинзон», там героиня грудь показала. А в прокате этот момент вырезали. Мы потом по всему Ростову ходили и говорили, что видели, а нам никто не верил.

– Червиченко всегда был таким полным?
– Нет. Из армии пришёл худым. В футбол пытался играть в СКА, а ещё в теннис.

– Говорят, что сейчас вы с ним не очень дружны.
– Только «Здравствуйте – до свидания».

– Почему так?
– После «Химок» наши дружеские отношения закончилась. Хотя мы, конечно, не враги. Да и наши маршруты особо не пересекаются. Я всё время в самолёте. Когда летел на матч с «Атлетико», стюардесса сказала: «Поздравляю, у вас 100-й перелёт «Аэрофлотом» за год». Я ответил: «Грешно смеяться над больными людьми». Утром прилетел, вечером – улетел. И так постоянно.

– Мили копите?
– У меня жена уже пять лет летает бесплатно (смеётся).

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!