Это был матч 1/16 Кубка УЕФА. "Лужники". Шёл снег, от мороза сводило руки и ноги, но красно-белые, разгорячённые азартом, наступали на голландский "Хаарлем", а их верные фанаты продолжали гнать команду вперёд. Счастливые и полные энергии, болельщики клуба даже не подозревали, что через каких-то полтора часа им придётся принять совсем не спортивный бой, главный приз в котором — жизнь.

Это была среда, которую позже назовут чёрной...

Сегодня исполняется 34 года со дня чудовищной давки в "Лужниках", унёсшей жизни, по официальной версии, 66 человек, а по неофициальной — более ста! И это в мирное время. И это в Советском Союзе, где в соответствии с тогдашней пропагандой люди жили, словно в сказке. Не подозревая, что массовое мероприятие в их родной стране может повлечь за собой жертвы, сопоставимые с теми, о каких им сообщали по телевизору в новостях об очередном заграничном теракте.

Так что же произошло в "Лужниках"? Можно бесконечно разглагольствовать о роковом стечении обстоятельств, о нерадивом милиционере Юрии Панчихине, на которого в итоге повесили всех собак, или о фанате, который споткнулся и упал под ноги людям при выходе с трибун. Но главная причина одна — обычное человеческое разгильдяйство. Советские милиционеры, которых в то время иначе как доблестными не называли, для четырнадцати тысяч болельщиков открыли только один выход с арены.

Итог — десятки загубленных жизней, раздавленные горем семьи и семь лет молчания. То, что произошло в "Лужниках" 34 года назад, власти предпочли спрятать под грифом "секретно". Зачем портить светлый имидж стране Советов? Люди-то ничего, как-нибудь переживут…

Однако прошло больше 30 лет, а раны так и не зажили. Выжившие в том месиве до сих пор скорбят, вспоминая тех, кто не вернулся домой после рокового матча, кто только начинал жить, любить и болеть за великий клуб.

Участник трагических событий 1982 года Амир Хуслютдинов, в среде спартаковских болельщиков больше известный как Профессор, остался в живых только по счастливой случайности, а вот его девушке не повезло. Виктория погибла под телами таких же несчастных, как она. Ей было всего 17…

— Трагедия в "Лужниках" — это главная веха в моей жизни, — начал свой рассказ Амир. — Тем вечером я из малолетки превратился во взрослого человека. Мы все, прошедшие через этот кошмар, быстро повзрослели.

В той давке я потерял своих друзей, ребят, с которыми мы болели на трибунах, своих братьев, если хотите, и… первую любовь. Знаете, во всём этом есть только один плюс. Мы уже старые и толстые, а ребята в нашей памяти остались такими же молодыми и красивыми.

"У Вики кличка была — Солнышко. Она на всех фотографиях светится"

Лайф встретился с Амиром возле памятника "Погибшим на стадионах мира", который расположен правее от главного входа на стадион "Лужники". Монумент был открыт в 1992 году. На нём высечены имена 66 официально погибших в той страшной давке людей.

В начале скорбного списка тяжёлыми металлическими буквами выбито "Беженцева В." Для кого-то это просто фамилия, а для Амира Хуслютдинова — незаживающая рана в душе.

— За некоторое время до трагедии мы с Викой поссорились, — вспоминает Профессор. — Молодые были, горячие. А у неё была наградная спартаковская медаль 60-х годов. Я всячески у Вики её выклянчивал. (Смеётся.) Так вот, за три часа до матча "Спартак" — "Хаарлем" мы пришли на традиционное место всеобщего сбора — обиды как не бывало. Вика подошла ко мне и вручила эту медаль. Я был приятно удивлён и до сих пор храню реликвию. Мне хочется думать, что так она со мной помирилась и… простилась.

— Вы знаете, перед этим матчем Вика помирилась со всеми, с кем у неё в то время были непонятки. Молодёжь ведь всегда находит какие-то проблемы на ровном месте. У Вики кличка была — Солнышко. Она была очень светлым человеком. Осталось мало её фотографий, но на всех снимках она светится.

А познакомились мы с ней на платформе метро, во время одного из всеобщих сборов.

"Следствие было ангажировано. Во всём постарались обвинить болельщиков"

20 октября 1982 года ударили не по-осеннему сильные морозы: столбик термометра в этот день опустился до непривычных минус десяти градусов.

— Влажность была высокая, — вспоминает Амир. — Холод пробирал до костей. А я ещё приоделся в тонкую курточку, джинсы и кроссовки, даже свитер не поддел. Чтобы хоть как-то согреться, я размахивал флагом во время матча, вскакивал с места, в общем, двигался. А чтобы вы понимали, это было время жесточайшего террора по отношению к болельщикам со стороны сотрудников правопорядка. Тогда запрещалось всё: кричать, размахивать руками, проносить на трибуны шарфы и так далее. Естественно, меня заметили и начали пасти...

Однако не только Амиру хотелось согреться на трибуне — спустя некоторое время попытки подвигаться начали предпринимать и другие ребята. Сдерживать порыв болельщиков сотрудникам милиции удавалось недолго. Минут двадцать.

— А потом мы начали забрасывать ментов снежками и отстояли своё право болеть за любимую команду. Трибуны хоть и расчистили, немного снега всё равно осталось под сиденьями. Кстати, в одном иностранном журнале после матча напечатали снимок милиционера, в которого со всех сторон летят снежки (смеётся).

Чтобы не получить по почкам после игры, 17-летний Амир решил уйти немного раньше финального свистка вместе с группой ребят, которые торопились на электричку. Парень не понаслышке знал, как сотрудники правопорядка могут отделать непослушного фаната.

— Меня пытались задержать, но я благополучно выбрался со стадиона и стал дожидаться остальных.

Знаете, у меня было несколько шарфов. Обычно в начале матча я раздавал их ребятам, а потом собирал. Виталик, один из тех, кому досталась моя "розетка", попал в завал… Он выжил. Перед глазами до сих пор стоит страшная картина: Виталик выходит, потерянный, раздавленный, а шарф весь в крови, в чужой крови. Он потом так и не смог пересилить себя и снова начать ходить на игры. Многие тогда перестали ходить на футбол…

Света, например, которая вместе с Викой лежала в завале, очень долго потом боялась толпы. Мы с ребятами брали её в кольцо — я был впереди, остальные сзади и с боков — и так выводили подругу со стадиона.

— Амир, в качестве одной из причин трагедии называют гол Сергея Швецова. Якобы фанаты, которые уже начали выходить с трибуны, рванули обратно после того, как футболист поразил ворота. Мол, два потока столкнулись, и возникла давка.

— Это ментовская байка. Сколько раз так было. Люди выходят с трибуны, и тут "Спартак" забивает гол. Все кричат, радуются, но продолжают движение. Никто никогда не возвращался. Эта версия была придумана милицией, чтобы никто не смог увидеть в случившемся их вины. Мол, два потока столкнулись и они ничего не смогли с этим сделать.

Да, я вышел раньше, не попал в завал… Но люди, которые там оказались, версию с потоками не подтверждают.

— Что же произошло тогда?

— Начну издалека. У меня был билет на трибуну B, но так как соперник был не очень значимый, да и людей на матч пришло не много — всего 15 200 человек, тысячу зрителей разместили на трибуне А, остальных отправили на трибуну С. Остальных — это 14 тысяч 200 человек.

Две маршевые лестницы с верхних секторов вели на один так называемый общий балкончик. И из четырёх выходов с него был открыт только один… Это во-первых.

Во-вторых, сыграли свою роль и снежки. Люди, которые должны были следить за порядком на стадионе и соблюдать закон, здорово разозлились на нас из-за этого снежного обстрела. Были свидетельства, что болельщиков подталкивали к выходу. И вот, представьте себе, огромная многотысячная толпа, подталкиваемая сзади, пробирается к одному-единственному выходу.

Плотным потоком болельщики двигались к воротам, напирая друг на друга. Один резкий толчок, другой, и вот уже кто-то, кто послабее, упал, о него споткнулся сзади идущий и тоже оказался под ногами… Но люди продолжали движение, затаптывая слабых. Инстинкт самосохранения — это такая штука, которая порой напрочь отключает совесть и сострадание. Люди, со всех сторон окружённые толпой, задыхались, теряли сознание, падали… Нарастала паника, и никто, никто не смог взять ситуацию под контроль.

На том самом балкончике, где соединялись два потока, были перила. Хорошо сваренные перила. Однако они не смогли выдержать давления большого количества людей. Те, кто упал с балкона, отделались переломами. Те, кто остался наверху, оказались под завалом.

Минус десять, травмированные люди лежат на холодных ступенях. Не дай бог такое увидеть и уж тем более пережить.

Через два дня после трагедии было написано стихотворение о случившемся — в нём, хоть и грубо, отражена вся неприглядная правда о том, что произошло в "Лужниках". Не надо было проводить никакого расследования — всё в этих строках. Хотите, продекламирую?

— Пожалуйста…

— Двадцатое число - кровавая среда.
Фанат, ты этот день запомнишь навсегда.
И закрывался матч на кубок УЕФА,
Играли "Хаарлем" и наш "Спартак" (Москва).

Не упустив свой шанс, ты всё ж забил свой мяч,
И вот звучит свисток финальный — закончился предсмертный матч.

И мы тогда все рады были,

Что мы сегодня победили.
Никто, никто не знал тогда

Про подлость старого мента.

Нас всех в один проход пустили...

Пятнадцать тысяч — это сила!
А там во льду ступеньки были, 

Поломаны были все перила. 

И там в толпе погиб фанат.

И из толпы раздались крики:
"Назад, ребята, все назад!"

Толпа бесшумно расступилась.

Картина ужаса полна:
Там были трупы, много трупов, 

А по ступенькам кровь текла.

И искорежённые лица мы не забудем, хоть убей,
Фанат легавых не боится и отомстит за смерть друзей!

Да, в конце звучит призыв к насилию, и возможно, он неправильный, но вы поймите молодых людей, которые потеряли в той давке друзей и близких. Они не просто погибли. Их убили… Именно убили.

— Виновные были наказаны?

— С нашей точки зрения, следствие было ангажировано. Во всём постарались обвинить болельщиков. В итоге посадили в тюрьму 25-летнего мальчика, который три месяца проработал начальником трибуны. Сломали ему жизнь… Наверное, он был в чём-то виноват, должен был проконтролировать решётки. Но главная вина лежит на оперативном штабе…

На каждом мероприятии есть оперативный штаб. Все подразделения, которые задействованы на матче, получают от него ценные указания, и каждое несёт ответственность на определённом участке. Как нам кажется, в той истории никто ничего не сделал. Даже завал из тел, который получился в результате давки, банально не могли разобрать сорок минут. А врача, который вызвал двадцать пять скорых в "Лужники", обвинили в паникёрстве и едва не завели на него уголовное дело. А если бы не он, то мы потеряли бы ещё несколько жизней.

У тех сотрудников правопорядка, которые халатно отнеслись к своим обязанностям, руки по локоть в крови, они убийцы. И я очень надеюсь, что высший суд есть, и эти люди ответят за содеянное.

— По делу проходили тогдашний директор стадиона Виктор Кокрышев и его заместитель Лыжин, но их амнистировали…

— А что может директор стадиона? Определённо, это недоработка и преступная халатность именно оперативного штаба. Самое страшное, что за несколько лет до "Лужников" похожая ситуация случилась в "Сокольниках", тоже людей подавило. Однако из той трагедии никто не извлёк никаких уроков.

Зачастую мы, болельщики, сейчас сами занимаемся безопасностью секторов. Да, да, именно так… Просто принято считать, что болельщик — это дебил в шапке с рогами, с арматурой и раскрашенной мордой. Неправда… Этот образ навязан. Мы ведь самые разные люди — банкиры, учителя, врачи, просто на полтора часа мы становимся болельщиками.

"Мы отлавливали милиционеров и избивали их. Когда убили твою любимую, когда ты знаешь, кто убил, мозги не работают"

То, что произошло в "Лужниках" после матча "Спартак" — "Хаарлем", правительство предпочло скрыть от людей. На следующий день крупные спортивные издания опубликовали подробные отчёты о блестящей игре красно-белых, о трагедии же не было написано ни слова. Лишь крохотная заметка вышла на последней полосе "Вечерней Москвы" под безликим заголовком "Происшествие".  

Спустя год после трагедии "Спартак" играл выездной матч против "Астон Виллы". В английской программке к поединку был опубликован традиционный материал — представление соперника. В небольшой статье британский журналист кратко передал суть того, что произошло в Москве. По его мнению, в "Лужниках" было убито, именно убито, 70 фанатов. "Если бы болельщики были более равномерно распределены по трибунам, трагедии удалось бы избежать", — предположил корреспондент. Советская пресса продолжала пребывать в "счастливом неведении" ещё шесть лет...

Впрочем, и в самой Англии спустя 7 лет — 15 апреля 1989 года — произошла похожая трагедия. Речь о печально знаменитом кубковом матче "Ноттингем Форест" — "Ливерпуль", когда в результате давки на трибунах стадиона "Хилсборо" погибло 96 болельщиков и получили увечья ещё 766. Причины произошедшего, хотя и не замалчивались, долгие годы имели противоречивые оценки. Кто-то говорил о халатности полисменов, которые пропустили на гостевую трибуну гораздо большее число фанов "Ливерпуля", чем она позволяла вместить, а потом не открыли ворота, чтобы выпустить тех, кто оказался в ловушке. Кто-то, как популярная газета The Sun, обвинял во всём болельщиков, якобы перебравших с алкоголем. И официальные власти, как и в случае с трагедией в "Лужниках", приняли сторону полиции.

Лишь в 2010 году дело "Хилсборо" подверглось пересмотру на государственном уровне, была создана Независимая комиссия, которая установила многочисленные нарушения и подтасовки в следственных процедурах — и в 2012 году фанаты "Ливерпуля" были полностью реабилитированы. Суд присяжных состоялся в апреле этого года. Он назвал главным виновником трагедии шефа полиции Южного Йоркшира Дэвида Дакенфилда по статье "Убийство по неосторожности". Теперь его судьбу должна решить Королевская прокурорская служба.

Но вернёмся к рассказу Амира...

— Правительство не хотело, чтобы эта история стала достоянием общественности. Погибших, например, хоронили в спешке и в закрытых гробах, родителям даже не дали толком проститься с детьми. Вику, например, даже в дом не занесли…

Тайну охраняли много лет, всячески пресекая любые недовольства со стороны близких и родных погибших. Через год после трагедии мы приехали на могилу к Вике — там нас уже поджидали. У меня сложилось впечатление, что у каждого дерева на кладбище стояло по оперу — они притворялись обычными прохожими. Я был с фотоаппаратом и стал на них наводить камеру. Такой визг поднялся, начали угрожать…

Понимаете, тайной это всё оставалось для широкой общественности, но ведь есть сарафанное радио. Слухи распространились быстро. В день трагедии, например, у спартаковских фанатов были столкновения с болельщиками ЦСКА. Красно-синие скандировали уходящим поездам, в которых были наши ребята: "Так вам и надо! Так вам и надо". Отмечу, что сам я этого не слышал, но слышали ребята, которым я доверяю.

— А где вы были в тот момент?

— Я стоял у выхода со стадиона и ждал девчонок. Смотрю, Света выходит. Одна. Она была не в себе, с потерянным взглядом, раздавленная, еле стояла на ногах. У неё потом ноги месяца полтора чёрного цвета были — на них лежало человек десять. Я подхватил её и потащил домой.

О Вике узнали только под утро… Поехали на опознание. Я не поехал. Не было меня и на похоронах. Смотреть на то, как закапывают любимого человека, мне не хотелось. Может быть, я не прав был…

Вы знаете, после смерти Вики я долго не мог наладить отношения с противоположным полом. Перед глазами постоянно было её лицо. В какой-то момент оно вообще стёрлось из моей памяти, потом опять вернулось. Иногда 20 октября я стараюсь вообще уехать из Москвы...

— Как вы переживали боль утраты?

— Мы с друзьями отлавливали милиционеров и избивали их. С высоты прожитых лет я понимаю, что это было не правильно. Но когда убили твою любимую, когда ты знаешь, кто убил, мозги не работают. Поверьте мне…

А через три дня после давки "Спартак" играл в хоккей с "Динамо" (Рига). Я пришёл на этот матч. Любая атрибутика запрещалась, но я пронёс трёхметровый шарф и демонстративно распустил его почти до самых пят. Ко мне подошли милиционеры, начали запугивать. А я им в ответ бросил: "У вас руки в крови". И отправил в пешее эротическое путешествие. Тут же подбежали какие-то люди и попросили отстать от меня. Мол, он невменяемый, сумасшедший. Боялись, что я подниму бучу.

— Амир, как участник тех событий — скажите, сколько же на самом деле погибло людей? Официальная версия гласит, что 66, а в первой публикации "Советского спорта", которую потом растиражировала европейская пресса, говорилось о более чем 300...

— Конечно, не три сотни! Но и не 66… Статистика, вы понимаете, это же женщина лёгкого поведения — её можно повернуть как угодно в свою пользу. В нашем советском государстве погибшим в трагедии считался только тот, кто умер до полуночи. В других странах всё несколько иначе…

Приведу пример. В 1985 году на стадионе "Эйзель" в Брюсселе обрушилась стена, погибли люди (речь о финале Кубка чемпионов "Ювентус" — "Ливерпуль", когда спровоцированная британскими фанатами драка привела к гибели 39 человек, за что все английские клубы были отстранены от участия в турнирах УЕФА до 1990 года. — Прим. Лайфа). Так вот. Последний болельщик, пострадавший в той трагедии, скончался через три месяца после случившегося. Мужчина попал в больницу прямо со стадиона, долгое время лежал в коме и умер от травм, несовместимых с жизнью. Тем не менее его записали в статистику погибших на стадионе "Эйзель". У нас же всё от лукавого…

В первой статье о трагедии в "Лужниках", которая вышла в свет только через семь лет, приводятся данные распорядителя похорон, который делал документы на захоронение, на получение венков и гробов… Так вот, согласно его информации, было 102 документа. Я и другие, кто более или менее знаком с ситуацией, больше склоняемся к этой цифре.

"Обидно, что памятник стыдливо убрали на задворки стадиона"

— Памятник "Погибшим на стадионах мира" был открыт в 1992 году. Вы принимали участие в реализации проекта?

— Нет. Памятником занимался наш первый фан-клуб, — рассказал Амир. — Но мы, болельщики, были за его создание с самого начала. Обидно только, что монумент так стыдливо убрали с глаз на задворки стадиона. Мне кажется, его место у главной лестницы. Важно, чтобы люди видели его, вспоминали о страшной трагедии и в будущем не позволяли себе и другим действий, способных привести к непоправимому.

— К памятнику по-прежнему приходят люди?

— Да, и что приятно, не только мы, старики, но и молодые ребята, которые могли только слышать о трагедии. Я часто вижу у монумента 16-17-летних болельщиков. Приятно, что есть некая преемственность поколений. (Недавно почтить погибших пришёл нынешний главный тренер "Спартака" — итальянец Массимо Каррера. — Прим. Лайфа).

— Амир, как вы считаете, в XXI веке возможно повторение подобной трагедии?

— Я считаю, что выводы из октября 1982 года так и не были сделаны. В Москве, конечно, вероятность повторения подобной истории мала, так как, при всей моей нелюбви к правоохранительным органам, в столице у полицейских опыт огромный. К тому же действуют они сейчас куда профессиональнее.

Что же касается регионов, то зачастую, приезжая на матчи, мы учим местных полковников и подполковников, как вести себя на стадионе, как работать с болельщиками, секторами. И это смешно. Люди с двумя высшими образованиями, одно из которых профильное, не могут принять энное количество болельщиков.

Конечно, мы, фанаты, публика сложная. Мы далеко не ангелы и признаём это, но мы открыты для диалога и вполне себе адекватные.

— В 25-ю годовщину трагедии в "Лужниках" состоялся матч ветеранов "Хаарлема" и "Спартака"… Хорошо помните ту встречу?

— Да, тогда удалось со многими пообщаться, в том числе и с голландскими журналистами. Для них трагедия в "Лужниках" стала шоком. Если бы подобное случилось в Голландии, то вся страна тут же обо всём бы узнала, было бы проведено серьёзное расследование, а виновные понесли бы наказание.

— Планируют ли фанаты "Спартака" организовать какое-нибудь мероприятие в честь 35-й годовщины?

— Я немного раскрою карты. Совместно с руководством клуба мы прорабатываем идею увековечить память болельщиков "Спартака" на нашем новом стадионе. Уверен, что это будет реализовано.

Считаю, что на спартаковской арене как-то должны быть учтены эти 66 болельщиков. Душой ведь они с нами, на трибунах, и, наверное, болеют за любимый клуб…

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!