Наша малая родина здесь, в Домодедово

Елена Комбарова: Мы оба родились в Домодедово, и Володя, и я. Учились в разных школах, друг друга не знали. А когда я поступила в Институт инженеров водного транспорта на экономический, тогда мы и познакомились.

Владимир Комбаров: Был 1985-й год, идем мы с другом с дискотеки, Лена с подружкой впереди. Я другу говорю: "Смотри, какие девочки!" Слово за слово – познакомились. Мы в то время тренировались в подвале, и Лена везде с нами ходила, тоже спортивная была – мастер спорта по стрельбе. Я смотрю, она месяц за месяцем глаз от меня не отводит, ну, куда мне деваться... А потом она уезжает на три месяца в Омск, в стройотряд, и собирает прощальную вечеринку. В тот вечер мы впервые поцеловались.

Е. К.: Когда я вернулась из Омска, стали встречаться серьезно. Полтора года встречались.

 В. К.: Я знал, что надо проверить человека, пока гуляешь, мы и ссорились, и мирились. Лена мне как-то кастрюлей по башке заехала – на всю станцию звон. Простил, конечно, потому что нравилась.

В. К.: А я лично это принял, как божественный дар. Мы с друзьями на двух "Жигулях" – нас аж восемь человек – приезжаем в роддом. Сообщают: "Мальчик". Мы: "Ура!", – разворачиваемся, и по машинам. Садимся дома, начинаем праздновать. Вдруг опять звонят: "Второй мальчик!"

E. К.: У меня была эйфория полная. Хотя рожала я нелегко – тогда ведь не было обезболивания никакого, к тому же у меня кровотечение открылось, поставили капельницу. И вот они родились с разницей 15 минут. Положили их на стол, я лежу измученная и говорю: "Господи, какие страшненькие". А медсестра отругала меня, говорит: "Да ты что! Посмотри, какие красавцы!"

В честь деда

E. К.: Мы точно знали, что родится сын.

В. К.: Даже не рассматривалось, что девочка будет.

E. К.: Сразу решили, что назовем Кириллом, в честь Володиного деда. Ну, а когда выяснилось, что надо второе имя – решили Дмитрием, в честь моего.

В. К.: В честь обоих дедов, да. Поэтому я и верю, что нас сверху охраняют. Вся история взросления и мужания наших ребят – это божья защита, святых ангелов.

В двухкомнатной квартире было четверо, а стало шестеро

E. К.: Мы жили тогда в двухкомнатной квартире с моими родителями. То есть было нас четверо, а стало шестеро. Не было ни памперсов, ни детского питания, ни машинки стиральной – мыло на терочке потрешь и кипятишь пеленки, а в ванной полощешь. Володя был постоянно на сборах, родители работали, так что я весь день крутилась сама. В институте взяла академический отпуск, год просидела с ребятами. Через год получила диплом и пошла работать экономистом.

Моей работой стал футбол

E. К.: Когда ребятам было полтора года, я их отдала в детский сад. То папа мой их забирал, то мама. На пути к детскому саду был Дом пионеров, и мы записали их туда в секцию акробатики. С этого момента они начали спортом заниматься. Экономистом я проработала несколько лет, а потом мы решили отдать ребят в "Торпедо", у них был экспериментальный набор четырехлеток. Там, естественно, детишки были совсем неподготовленные. А наши уже знали, что с мячом делать.

В. К.: Хотя я говорил: "Куда так рано, полтора года всего!" Но хорошо, что отдали. У них тогда уже дисциплина была: сказали смирно стоять – значит, смирно. Сказали бежать, значит, бежать.

E. К.: С этого момента моей работой стал футбол. Возила их то туда, то сюда с утра до ночи. На электричке, на автобусе, на метро, пешочком – на машине папа свои дела делал. Потом школа началась, договаривались с учительницей – она приходила к нам домой. Я с ними занималась и по русскому, и по всякой биологии. С шестого класса они учились в Москве, в Сокольниках: школа, потом тренировка, оттуда папа их забирает, везет в Подольск на кикбоксинг. Вечером приезжают, уроки делают кое-как и падают. Поесть не успевали: я банку супчика горяченького заверну в полотенчико, несусь за ними, они в электричке этот суп поедят, в общем, весело было. Удивляюсь сейчас на молодых девчонок: с няньками, с домработницами такие уставшие ходят, как будто на них гора обязанностей.

Получится – и всё

E. К.: В принципе, вначале никто не думал о профессиональном спорте, о том, что это тяжелая жизнь, травматичная, жестокая. Мы же не заставляли ребят футболом заниматься, мячик в руки не совали, все само собой происходило. Многие нам говорили: "Вы все в них вкладываете, а получится, не получится – неизвестно". А я отвечала: "Мы даже думать об этом не будем, зачем голову ерундой забивать? Получится – и всё".

Дима всегда был более спокойным

E. К.: Кирилл – он более взрывной, а Дима всегда спокойнее был. В магазине, скажем, Кирилл: "Хочу игрушку", – и будет настаивать, а Диме скажешь: "Нету денежек", – он в ответ: "Ну ладно, пошли". Но оба очень уважительные всегда были. Дом небольшой, три подъезда, все соседи знакомы, так они: "Дядя Саша, здрасьте". Пять раз в день увидят – пять раз "Здрасьте, дядя Саша". По характеру они что-то взяли от меня, что-то от папы. Папа у нас активный, нетерпеливый.

В. К.: Я потому и не иду тренером – поубиваю. То есть дисциплину стану держать так, что все плакать будут. Останутся только такие, как спартанцы, сейчас про них кино показывают. Рождается такой в Спарте, и если он смотрится слабым – его выбрасывают. А потом в семь лет оставляют одного, чтобы выжил до семнадцати, сам, как сможет.

У нас очень сильная связь всегда была

E. К.: С детства они всем со мной делились, у нас очень сильная связь всегда была. Вечером спать ложатся: "Ну, все, спокойной ночи". – "Нет, мам, посиди с нами. Мы тебе сейчас что-нибудь расскажем, какой-нибудь секретик". Володя все-таки очень жесткий, очень такой зацикленный на дисциплине, на успехах, а я мягче. Когда они маленькие были, у них с папой прямо ух! – иногда коса на камень находила. Но я им объясняла, чего отец от них хочет, почему они не должны плакать или огрызаться. Не было такого, мол, "Уйди, не трогай их", – мы с Володей всегда единым фронтом выступали.

В. К.: Ну а как? Они машину мне тягали на канате. Сзади толкали и впереди бежали. Прошли у меня и огни, и воды, и медные трубы. Стали сильные, и выжили поэтому.

Эти две команды – "Спартак" и "Динамо", они через всю жизнь

E. К.: После этого мы пошли в "Динамо" со старшими тренироваться – просто рядом, неофициально еще. Диме с Кириллом нравилось туда ходить. Получается, что эти две команды – "Спартак" и "Динамо", они через всю жизнь. А когда ребятам шесть лет исполнилось, был уже официальный набор в "Спартак". Потому что "Спартак" – это родная Володе команда. И тот же Паршин стал первым тренером ребят.

В. К.: Когда их привели к Паршину, перед ним стояло двести человек, из них он всего сорок взял. Говорит: "Остальные в ясли пусть еще идут". А про моих сказал: "Вова, поблажек им не будет". Я говорю: "Наоборот!" И он их дрючил. Любил больше всех, но и дрючил сильнее других. Потом мы ушли из школы "Спартака". Там была обида, когда приписывали в паспортах возраст – уменьшали год рождения. На три года, представляете?! Наши на свой возраст выглядят, а рядом – мужички, но у всех в паспорте один и тот же год записан... Хотя у наших и тогда уже был удар – с ноги шляпу снимали. Мне говорили другие родители: "Скажи своим, чтобы ногами поменьше махали, наши их боятся". Я говорю: "Лучше вы своих в детский сад отведите. Что это за футбол, если бояться ногами махать? Футбол – это не боязнь, это ноги".

E. К.: Мы стали ходить вчетвером по разным командам. Пришли в "Локомотив". Нам говорят: "Одного берем, а второму надо потренироваться". Тут, конечно, слезы.

По пальцам можно пересчитать случаи, когда они плакали

E. К.: Слава Богу, у них не было серьезных травм, переломов. Вообще у нас семейное – мы терпим боль, и муж, и я. Я и рожала молча, мне было стыдно крякнуть. Володя тоже терпеливый, а он сколько перенес всего, тоже спортивная карьера какая-никакая была. И мальчишки такие же – по пальцам можно пересчитать случаи, когда они плакали. Помню, ребятам лет по 12 было, еще в "Спартаке", был ежегодный турнир детских команд, и у Димы палец на ноге загноился, сделали операцию. Какая была для него трагедия, что он не может участвовать в турнире! Вот тогда он с балкона смотрел, как там Кирилл бегает, и плакал.

Дима сказал: "Мама, хватит тебе на игры ездить"

E. К.: В результате ребята попали в школу "Динамо" к Ментюкову. И там уже остались, с 2004-го стали играть за дубль. А когда из дубля перешли в основную команду, я на матчи перестала ездить. Дети запретили – я переживала очень сильно каждую игру. Мы же практически не расставались никогда, я их за руку таскала с рождения. Они привыкли, что мы постоянно вместе, и незаметно уже не я их, а они меня стали контролировать. Допустим, в метро едем: не дай бог, меня кто-то толкнет – они рядышком. Какая-то такая связь у нас неимоверная. И когда они на поле играют, то инстинктивно взглядом ищут меня на трибуне. Так что в какой-то момент Дима сказал: "Мама, все, хватит тебе на игры ездить. Ты дергаешься, и мы начинаем волноваться".

Спорт – это как в семье: сегодня поругались, завтра помирились

В. К.: В "Динамо" они первый контрактик подписали, на три тысячи рублей. Их там, можно сказать, с руками оторвали.

E. К.: Дима был в основном составе "Динамо" с 2005 года, он дебютировал в Кубке России. Кирилл пришел на полгода позже. С ними в 2008 "Динамо" стало бронзовым призером чемпионата России. Ну, а в августе 2010 из "Динамо" ребята ушли, вернулись в "Спартак". Много шума было по этому поводу.

В. К.: Затравить хотели. Некоторые комментаторы и корреспонденты нас любят, а некоторые – их мизер – чуть-чуть недолюбливают. Потому что я прямой и дети прямые. Я же сам когда-то говорил, что мы никогда в "Спартак" не вернемся. Но все бывает в жизни. Спорт – это как в семье: сегодня поругались, завтра помирились. Главное – понимать, отчего ругаешься и к чему приходишь потом. Должно быть конструктивно. И все равно "Спартак" оставался родной командой для ребят, у них там была возможность проявить себя. А в "Динамо" после бронзы, с 2009 года, начался спад. Клуб тонул, тонул и утонул.

Не могли они в "Спартак" не вернуться…

E. К.: Я всегда думала, что они снова в "Спартак" придут. Эта команда через всю нашу жизнь идет, не могли они туда не вернуться.

В. К.: : Спросили меня: "Папа, как ты считаешь?" Я говорю: "Надо смотреть, рассуждать, понимать условия". Жесткой позиции у меня не было. Если бы "Динамо" в этот момент вызвало меня и детей поговорить… Но никакого шага они не сделали. Не стали удерживать вообще.

Они зрелые люди

E. К.: Игры я смотрю только в повторе, когда знаю результат. Иначе такие нервы, что эмоции зашкаливают – хуже мужиков начинаю все швырять, давление поднимается… Но вообще меня больше их личная жизнь интересует, дети, внуки, а в футбольной они уже сами знают, что делать и как поступать, они зрелые люди.

В. К.: Я вообще считаю, что зрелость приходит ко всем в свое время. Вот из тех, кто начинал с Дзагоевым и Прудниковым, кто сейчас играет? Дзагоев и Прудников. А ведь там много кто играл. И где они? Звездочек похватали в 17 лет – и все. Про своих я скажу так – наши созрели. Да, они запрыгивали во все команды в последний вагон. И Димку в сборную взяли не рано – тот же Головин в 19 лет начал, а Димку взяли в 25 только. Потому что мои пацаны плодотворно, без звездной болезни, а с большой ответственностью, с самоотдачей и трудолюбием доходят до этого. Никакого мажорства, слава богу.

У него пасы очень скрытые, умные, он "черпачок"

В. К.: Димке просто повезло – огромный фактор удачи в том, что он левоногий. Кирилла чуть-чуть остановили травмы, но в целом той скоростью, которой владели они, в премьер-лиге мало кто владел, кроме некоторых иностранцев. Моих ценят за левоногие кроссы, за их подачи, за то, что бойцы: не скулят, как многие. Димка говорит: "Свалили, встал, побежал". А еще у Димки одни из лучших пасов в премьер-лиге, на мой взгляд, конечно, но я все-таки не дилетант, разбираюсь. Его надо именно под нападение ставить: с его скоростью, с его пасами он мог бы как Мамаев сейчас быть, у него голевых передач могло бы быть больше всех, у Димки. Потому что у него и проходы, и пасы очень скрытые, умные, он "черпачок". И надо это использовать. Современный футбол – одно-два касания. А мы уступаем лучшим европейским командам, потому что по три-четыре-пять касаний делаем, и только потом пасы отдаем, или бьем. Общий минус командной игры что в "Динамо" был, что в "Спартаке" – Димке мало дают пасы. Все хотят через центр, а Европа играет через края.

Он всю жизнь к этому шел

E. К.: Момент, когда Димку взяли в сборную, я помню, как сейчас. Мы до потолка тут все прыгали. Таня, жена его, сразу позвонила, Кирилл, все друзья – радость была неимоверная. Можно сказать, он всю жизнь к этому шел. Это только его заслуга, его божий дар. Они оба ходят в церковь, вот Дима как-то со сборов позвонил: "Мама, я до того как поселился в гостинице, заехал в храм". Батюшка у них свой, детей они у него крестили. У обоих сыновей Кирилла – Дима крестный, а у дочки Диминой – Кирилл. Когда они сюда приезжают, а потом возвращаются в Москву или еще куда-нибудь, я их обязательно крещу, у меня есть своя молитва. Рассказывать не буду, это интимное, но ритуал есть.

Я считаю, что у ребят все одинаково

E. К.: Между ребятами никогда разногласий нет. Да и почему им быть, если у них все одинаково – бронзовые, серебряные медалисты. Ну да, у Димы есть "Кабан" – приз болельщиков. А так, на сегодняшний день я считаю, что у ребят все одинаково. Кроме сборной. Просто Кирилла травмы чуть-чуть подвели – все из-за этого. Когда Диму вызвали в сборную, а Кирилла нет, я расстраивалась немножко, естественно, но ему об этом не говорила.

В. К.: На первых этапах Кирилл волновался, а сейчас спокоен уже. Потому что он добрый. И мы всегда говорили: "На этом жизнь не заканчивается, все нормально". Зато у него уже два сына – опа-на! А у Димы только Ульянка одна пока. Мы очень, очень хотим, чтобы у Димы был еще ребенок. Мальчик, девочка – все равно.

Тяжело без мамки

E. К.: И Кирилл, и Дима со своими девушками встречались подолгу, года по три, наверное. Они такие же постоянные, как мы с Володей, не распылялись. Я же, можно сказать, за руку их водила до двадцати лет, пока мама моя не слегла и я уже не могла ребятам все свое внимание уделять. А им тяжело без мамки. И хорошо, что подруги у них в такой момент появились. Для себя я решила: встретят они девушек – отпущу. Конечно, с мясом отрывала и сейчас рву. Но у нас хорошие отношения с девчонками: не ругались никогда и не собираемся, делить нам нечего. У Димы с Таней в этом году уже пять лет совместной жизни. Поначалу она мне все время звонила, советовалась: "Елена Александровна, я купила мясо – как мне его для Димы приготовить?" И Катя, жена Кирилла, тоже советовалась. А главное – внуки растут замечательные.

Их уже не разлучить

E. К.: Это свято для нас, вот мы и добились – Кирилла с Димой уже не разлучишь. Если их вести по жизни вместе, как мы вели, будет уже менталитет сложившийся, уже стереотипы все отработаны. Спаялись они. Всегда рядом были и будут.

В. К.: Могут быть какие-то разногласия минимальные, но внутренний стержень – все, он сформировался.

Знают, чего хотят, когда уйдут из спорта

E. К.: Все понимают, что спортивная карьера не такая долгая. Специально мы об этом не разговариваем, мол, "тебе осталось пять лет, там, или три года, давай, решай, что потом будешь делать..." Но они уже знают, чего хотят, когда уйдут из спорта: есть какие-то проекты. Я бы хотела, чтобы ребята Высшую школу тренеров окончили, попробовали себя в этом. Володя вот говорит, что не может быть тренером: он взрывной, эмоциональный, если что не так, не туда побежал, не так посмотрел – все, кыш отсюда! А у ребят другой характер совсем. Кирилл с Димкой даже когда были маленькие, вокруг малыши были всегда. Дети к ним тянутся, а мои только рады – занимаются, объясняют.

Для меня полное счастье всегда умножено на два

E. К.: Конечно, если бы оба оказались в сборной – была бы огромная радость. Потому что для меня полное счастье всегда умножено на два. Но уж как получится. Хотя мы всегда смотрим оптимистично. И к будущему Чемпионату мира надо надеяться на лучшее, чтобы посыл ребятам позитивный давать, энергетику усиливать. Нытье – не для нас. А Димкины удачи – это удачи всей нашей семьи, всех четверых.

• Источник: welcome2018.com
• Материал добавил: ★★шахтер80★★

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!