– Зимой вы внезапно перешли из «Терека» в «Ростов». Что-то знали?
– Еще два года назад, когда продлевал контракт с «Тереком», хотел уйти. Агент сказал: «Федя, давай сейчас продлим, но пропишем отступные. Если появится вариант, обязательно дам знать». Контракт продлили, но сезон не задался. Получал много желтых и красных, весну прошлого года вообще провалил. Летом снова спрашивал агента о возможности уйти. Как раз прошел слух, что «Терек» хочет взять левого защитника. Я просил агента поговорить с руководством, чтобы меня отпустили, если кого-то нового купят. Был готов практически на все, мне нужно было сменить обстановку. С тем защитником вроде бы складывалось, но в последний момент все сорвалось. Я решил не грустить, работать до зимы и стараться хорошо играть. А там, дай бог, что-то получится. К счастью, все получилось. Зимой появился вариант с «Ростовом» и Бердыевым. Я сразу согласился, потому что слышал про Курбана Бекиевича только хорошие отзывы. Андрей Горбанец, Игорь Лебеденко говорили: «Федя, если пойдешь в «Ростов», обязательно прибавишь. Это тренер, который раскрывает игроков по-новому».

– Что не устраивало в «Тереке»?
– Говорю же, мне надо было сменить обстановку. Я ни в коем случае не хочу ничего плохо сказать про Грозный. Кому-то город очень нравится, кому-то – нет. Просто совсем другая культура, совсем другой менталитет. К тому же в Грозном мы жили только с прошлого сентября, до этого – в Кисловодске. После Москвы очень непривычно жить там, где слишком спокойно и нет движения. Мы сидели с Лебеденко и думали: «Такое ощущение, что вся жизнь мимо нас проходит, что время остановилось». Даже шутили, что год здесь – как десять в Москве. Однажды супруга прилетела с подругой на игру в Грозный, сутки пробыла. Потом сказала: «Я теперь понимаю, почему тебе здесь так тяжело. Спасибо, я поехала домой». Правда, когда приехал с «Ростовом» играть в Грозный, из автобуса пошел в раздевалку «Терека». Хорошо, что никто не увидел.


– В какой момент вы поняли, что «Ростов» реально может попасть в Лигу чемпионов?
– Мы даже не думали об этом и не обсуждали, кто на каком месте идет.

– Вы шли на первом месте и не задумывались о том, что можете попасть в Лигу чемпионов? Хорошая попытка, но нет.


– Может, с супругой или с друзьями не из мира футбола, что-то и обсуждали. В команде ни о чем таком не говорили, если только в шутку. Просто Бекиевич создал такую атмосферу, когда никто не думал о таблице. Не было такого: «Ребята, идем на первом месте. Давайте-давайте, надо становиться чемпионами, попадать в Лигу чемпионов». В этом плане нашим тренерам вообще надо поучиться. Бердыев умеет и похвалить команду, и с небес на землю опустить.

Когда проиграли «Мордовии», разговаривали с Борей Ротенбергом. Предположили, что это поражение, возможно, даже к лучшему, что оно встряхнет команду. Мы очень хотели обыграть «Локомотив», было чересчур много желания. После победы команда выдохнула, вышла на первую тренировку немного на расслабоне. Бекиевич тут же сказал: «Ребят, вы думаете, что чего-то достигли? Нет, вы ничего не достигли, опускайтесь на землю». Все мгновенно собрались.

Бердыев чувствует людей. К примеру, есть такие, которым пихаешь, а они начинают грузиться. А есть такие, кто после претензий еще больше работает. В итоге кому-то Бекиевич пихает, а кому-то предпочтет сказать в мягкой форме.

– Главное впечатление от тренировок Бердыева?
– В «Тереке», например, перед игрой всегда была восстановительная легкая тренировка. У Бердыева другая методика. Даже на предыгровой тренировке нужно выкладываться на сто процентов. Если ты не выкладываешься, не будешь играть. Потому что Бердыев видит абсолютно все. Даже когда его нет на тренировках, он потом внимательно просматривает записи и может что-то сказать.

– Что значит «когда его нет»?
– Человек пытается решать проблемы, которые есть в этой команде и о которых все знают. Для него очень важен микроклимат. Даже если никто не говорит о задолженностях, все равно в голове это сидит, на игре и результате сказывается. Финансирование пока не наладили, некоторые люди по 3 или 4 года ждут каких-то выплат по контрактам. Футболистам еще как-то пытаются закрывать долги, а работникам клуба мы несколько раз сами сбрасывались.

– Правда, что Бердыев может нас двоих поставить на фланги обороны и не проиграть ЦСКА?


– В «Ростове» каждый знает, что надо делать на поле. Бердыев объясняет принципы игры, как команда должна действовать при одном развитии событий, как при другом. Так получается, что у Бори Ротенберга всегда больше всего вопросов. Он постоянно подходит к Бердыеву и что-то спрашивает. Например, как нужно опекать одного футболиста, как встречать другого. Бердыев всегда очень спокойно и доходчиво объясняет. Я тоже к нему подходил, потому что в первое время было тяжело и непривычно играть в пять защитников. На сборах мы провели так последние матчи, я не все понимал и много лишней работы делал. Бердыев показывал нам, как действовал «Ювентус» при Конте в пять защитников. Я даже два раза все это смотрел. Можно сказать, только в последних четырех матчах полностью освоился и до конца понял, что от меня требуется.


– Популярно мнение, что Борис Ротенберг тренируется больше всех. Действительно?
– Он правда профессионал. Не только на поле, но и за полем. Приведу простой пример. Сейчас в Ростове была непонятная весна: то тепло, то холодно. Ротенберг в это время очень трепетно к своему здоровью относился. Ни холодные лимонады, ни холодные соки не пил. Мы с Сосом (Джанаевым – «Матч ТВ») даже подшучивали над ним: «Боря, как будто ты постоянно болеешь. Не надо настолько профессионально относиться, расслабься чуть-чуть». Он отвечал, что нет, только в конце сезона расслабится.

– Ротенберг играет строго по 60 минут. Он не спрашивал Бердыева, почему?
– Он выполняет то, что говорит тренер. С Борей мы часто на эту тему беседовали. Он говорит: «Мне без разницы, могу не играть. Главное, чтобы команда побеждала». Я не знаю, почему он играет только 60 минут. Я думаю, будет неправильно, если я подойду к Бердыеву и задам такой вопрос. Он тренер, он лучше знает, что делает.

– Вы играли с двумя разными Джанаевыми. Один забрасывал мячи в свои ворота в «Спартаке», а другой устанавливает рекордные сухие серии в «Ростове».

– На каком языке вы разговариваете с Сердаром Азмуном?
– Он по-русски уже нормально понимает. Он очень позитивный человек, давно таких не встречал. У него же лошади свои в Иране, которые участвуют в скачках. Азмун вечно следит за ними, он постоянно в телефоне. Это человек, который всегда онлайн. За другим делом его никогда не видел, только на тренировках. Если вспоминать каких-то одноклубников, которые тоже были азартными, только Володя Быстров приходит в голову. Он ставил на все! Например, на ничью в основное время в НХЛ. Как на такое можно поставить? А самое главное, он выигрывал. Иногда он ставил на какой-то австралийский футбол – и это было не наудачу, он все анализировал и следил.

– Азмун – человек из необычной страны. Замечали какие-то приметы?
– Приметы – это больше про Курбан Бекиевича. Например, в день игры футболистам нельзя фотографироваться. Я только пришел, первый матч был в Саранске, с «Крыльями». Бердыев был на улице, рядом стоял начальник службы безопасности. Уже надо уезжать, ко мне подходит кто-то из болельщиков, просит сфотографироваться. Я говорю: «Давайте, конечно!» Тут к нам начальник подошел и сказал: «Нет, перед игрой нельзя».

– Соблюдали приметы, когда всей командой пошли на допинг-тест?


– Я иду в раздевалку довольный и вижу перед дверью каких-то людей в костюмах. Нам говорят: «Туда». Мы радостные пошли в кабинет, были уверены в себе и ничего не боялись. А то, что там записано в закупках аптеки, не забирали даже. Просто аптека автоматически оформила такой же заказ, который был когда-то. Три часа мы провели на допинг-тесте, нам давали безалкогольное пиво. Навас там дольше всех просидел, до последнего. Я тоже долго. Нужно было 90 миллилитров сдать, а я за 40 минут смог только 78. Ради этих двенадцати пришлось выпить две бутылки безалкогольного пива. А воды – где-то два литра за все время допинг-теста. Я в последний раз пил милдронат в «Спартаке»: причем не систематически, только на сборах. Никакого эффекта не чувствовал. Не знаю, почему из-за него такой шум подняли. Ведь есть аналоги, которые ничем не отличаются, а их не включили в запретный список.


– Карпин – полная противоположность Бердыеву?
– По сравнению с Курбаном Бекиевиечем, совсем другой. Кто-то считает его хорошим психологом, но после Бердыева не могу так сказать. Карпин пришел вместо Лаудрупа, когда мы проиграли «Москве». Эту игру мы смотрели два дня, разбирали каждый момент. В общем, Карпин дал понять, что нельзя играть так, как команда играла. Причем объяснял все это в своем стиле.

– Как?
– Короткими фразами на простом русском языке. Когда Карпин начал совмещать посты, ничего не изменилось. Заходишь в кабинет, а перед тобой сидит гендиректор, который закинул ноги на стол, курит и разговаривает матом. Честно, было дико и не очень приятно. При этом Карпин на тренировках был в таком порядке, что его можно было заявлять и ставить. Он точно смотрелся бы не хуже многих игроков. Бывало, мы с ним шли друг с другом в жесткие стыки, но он ни слова не говорил. Карпин ненавидел проигрывать. Что в карты, что в футбол. Когда бывали восстановительные тренировки для основного состава, он с нами играл в футбол со сближенными воротами. Зарубались прилично: если он проигрывал, начинал нормально так орать на свою команду.

– Какие хорошие воспоминания остались о Карпине?
– Когда он пришел на полгода после Лаудрупа, это была фантастика. Я впервые работал с тренером, который был настолько близок к команде. Поэтому в тот период команда так здорово играла, команда билась за Карпина. Каждый раз после игры был командный ужин, он приходил и общался на равных. Это был не тренер, а наш друг. Поэтому и такой результат показали. А потом, видимо, ему кто-то сказал, что надо соблюдать субординацию. Карпин просто стал обычным тренером, который пихал за все. То, что было позволено до, было запрещено после. Например, раньше мы могли выпить после игры пиво. После перемен – нет.

– Из-за чего случилась драка в перерыве игры с «Тереком»?


– Мы проигрывали 0:2, в конце тайма был штрафной. Пареха хотел пробить, но пробил Комбаров. Между ними на поле еще началась словесная перепалка, в раздевалке все продолжилось. Сначала они друг друга послали, потом один другого толкнул. Бразильцы за Пареху, брат Кирилл за Диму. И началась реальная драка: русские на иностранцев. Вбегает Карпин: «Вы чо, … [обалдели] совсем? Вы бы лучше на поле так бились!» Моментально все прекратилось, разошлись. А во втором тайме команда забила четыре и победила.

– Роман Асхабадзе считает Веллитона самым странным легионером «Спартака». Почему?
– Я даже слышал, что всеми финансами Веллитона супруга заведовала. Потому что он … [раздолбай] был. На тренировках ничего не делал, ходил пешком по полю. Мы спокойно относились, даже говорили: «Ничего страшного, если Веллитон будет всегда так забивать, то пусть вообще не тренируется». Карпин был такого же мнения. Но когда он перестал забивать, мы начали спрашивать и с него, и с тренера. На контрасте с Веллитоном Алекс смотрелся просто суперпрофессионалом. Когда он был травмирован, он просил врачей рассказать ему все подробности травмы, про все мышцы и почему так случилось.

– Вы рассказали, что Карпин в «Спартаке» был разным. Когда Асхабадзе стал гендиректором, он тоже изменился?
– У меня с ним не особо заладились отношения. Когда Асхабадзе стал исполняющим обязанности генерального директора, он убрал из «Спартака» всех людей, которые когда-то над ним как-то смеялись или шутили. Юриста одного, например. Некрасиво обошлись с людьми, которые работали на кухне. Их вся команда любила и знала, женщины готовили прекрасно. Не знаю, за что, но их тоже убрали.


– Вы не были в академии «Спартака», сразу попали в дубль. Приехали в таком порядке?
– Когда приехал в манеж, думал, что не попаду в «Спартак». Перед нами тренировалась школа. Я посмотрел и думаю: «Ничего себе, как тут молодые пацаны играют». Даже особо не надеялся, но спасибо Мирославу Юрьевичу Ромащенко. Спустя 5-6 лет он сказал мне: «Я в тебе увидел себя. Особо нет таланта, но есть большое желание и старание». В общем, Ромащенко тогда и попросил меня взять.

– Никто не интересовался возрастом Александра Прудникова, который играл с вами в дубле?
– Меня что смущало: как человек в 17 лет мог слушать шансон? Это вообще загадка, я говорил: «Слон, как так?» Причем не просто их слушал, он все эти песни знал.


– Боялись Станислава Черчесова, когда он начал вас тренировать?
– Станислав Саламович – очень приятный и позитивный человек, но бывали моменты, когда побаивался. Однажды на сборах в «Тереке» мы сыграли товарищеский матч, на следующий день была восстановительная тренировка. Тренер по физподготовке Володя Паников дал какое-то упражнение, а я спросил: «Валерьич, а что нам это дает?» На самом деле, ничего плохого в вопросе не было. Но я задал его таким тоном, что прозвучало это так: «…. [зачем] мы это делаем?» Паников промолчал, но сказал Саламычу. Тот меня вызвал к себе – таким злым его еще никогда не видел. Он мне сказал чуть ли не собирать вещи и сделал собрание в этот же день. Смотрит на меня при всех: «Кудряшов, знаешь, что нам это дает?» Включает матч с «Зенитом», когда мы их 2:0 обыграли и где Аилтон и Лебеденко забили. Целый тайм смотрели, он демонстрировал, что это упражнение дает Рыбусю, Иванову и другим. А потом говорит: «Я теперь понимаю, зачем в номере главного тренера стоит джакузи. Чтобы топить таких, как ты, Кудряшов!» Но это он в шутку, конечно. У Саламыча мелочей не бывает. Когда надо, он знает, как разрядить обстановку – пошутить с командой. Всегда с теплотой вспоминаю время работы с ним и его тренерским штабом. То, что он отличный тренер – Черчесов доказывал во многих командах и золотой дубль с «Легией» очередное тому подтверждение.

– На тренировках он вставал в ворота?
– В «Спартаке» бывало. После тренировки футболисты иногда остаются побить, он как-то встал на ворота. Если кто-то хорошо в угол бил, Саламыч провожал мяч и говорил: «Я это отбил. Взглядом».

– Судя по вашим рассказам, Черчесов мог бы отбить мяч и взглядом.


– Мы как-то ездили в зоопарк Рамзана Кадырова, он находится рядом с его резиденцией. Там львы и тигры – очень ухоженные, красивые. Саламыч подходит к клетке с тигром, а тигр на него грозно рычит. Черчесов смотрит на тигра и говорит: «Спокойно, спокойно. Я такой же». Все пацаны просто сломались пополам от смеха.



Источник: "Матч ТВ"
Материал добавил: Белогор

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!