К своим двадцати годам Виктор Балдаев успел поиграть за две канадские команды, а в первой половине этого сезона регулярно выходил на лед в матчах КХЛ, проводя на площадке в среднем по 12 минут. В большом интервью он рассказывает о своей жизни, в которой было немало любопытных эпизодов.

- «Спартак» в этом сезоне выступает и в «Сокольниках» и в «Лужниках». Вам на какой арене играть комфортнее?

- Матч против «Барыса» стал моей первой игрой в «Сокольниках» в составе «Спартака», до этого я играл тут только против красно-белых, будучи игроком «Кристалла». Несмотря на то, что болельщиков на трибунах было не очень много, чувствовал себя на льду очень комфортно. Мне очень понравилось здесь играть. И в «Лужниках» было здорово, но в «Сокольниках» как-то уютнее.

- Где лед лучше?

- Везде хороший.

- Вы все свое детство провели в Электростали? 

- Да, в четыре года меня отдали в местную хоккейную школу. Потом, кажется, когда мне было лет тринадцать, я на полгода перешел в воскресенский «Химик», в результате запустил школу – родители были недовольны. Они никогда не «толкали» меня в хоккей, говорили: хочешь заниматься – ради бога. А вот учеба для них была на первом месте: будешь хорошо учиться - будешь играть. Поэтому, когда моя успеваемость стала поводом для беспокойства, они забрали меня из Воскресенска. В 16 лет меня подняли в первую команду, главным тренером которой тогда был Владимир Витальевич Мариничев, а через некоторое время перешел в «Атлант».

- Мариничев - своеобразный человек и тренер. 

- Он очень эмоциональный человек. Лично я знаю его только с хорошей стороны. Владимир Витальевич очень хорошо ко мне относился, и я благодарен ему за это. В свое время он поверил в меня, начал ставить на игры. Тренировки, правда, были чересчур: например, мы бегали 15 раз по 400 метров, пробежки с блинами. Был случай, когда во время 15-минутной командной пробежки Мариничев забыл про нескольких ребят, и они бежали полтора часа.


- Не обидно, что хоккей в Электростали в последние годы медленно умирал?

- Обидно. Мой брат Даня занимается там в хоккейной школе по 2004-му году. Сейчас, насколько мне известно, выделены деньги на реконструкцию дворца – будут заново перестраивать его изнутри. Рядом построили крытый каток, где ребята смогут заниматься во время ремонта. В местную школу начали приходить молодые тренеры. Так что, думаю, если недавно хоккей в Электростали умирал, то теперь он определенно будет возрождаться.

- Вы ведь тоже занимались в старом дворце, где буквально рушились стены…

- Да, вместе со Славой Лещенко – всё время играли в одной команде. Были моменты, когда куски потолка падали на лед… Наша команда дома всегда играла лучше, чем на выезде: соперники приезжали и не могли кататься на нашем льду, а мы – спокойно.

- Родители, получается, к спорту никакого отношения не имели?

- Нет. В хоккей меня отдали, чтобы я не шлялся по улицам. Электросталь – такой город… Там много кем можно вырасти. Они не думали о моем спортивном будущем, просто хотели, чтобы я не рос балбесом во дворе и занимался спортом.

- Брат в хоккей пошел, глядя на вас?

- Скорее всего, да. Однако, родители пока говорят, что не хотят, чтобы он вырос в профессионального хоккеиста, но в хоккее у него на данный момент получается лучше, чем в учебе (смеется).

- На «Спартак» он уже приезжал?

- У него нет времени: тренировки, игры и очень много репетиторов, как и у меня в свое время.

- В 2013-м году вы уехал в Северную Америку. Как это получилось?

- Я сыграл свой первый сезон в МХЛ, и агент предложил мне попробовать себя в Канаде, поработать над мастерством там. Я согласился. Страшно ли было лететь? Да. Квебек - французский город, а я по-английски плохо понимал, а тут еще и на французском везде говорят (смеется). Когда только прилетел, вообще не понимал, где нахожусь, никто ничего не объяснял. Помню, стоял как дурак: все между собой общаются, а я молчу. Потом меня отвезли в семью, которая очень помогла мне адаптироваться, так что со временем я, конечно, втянулся. Если говорить об игре, в Канаде больше силовой борьбы, больше скоростей, много драк. В целом, мне очень понравилось, считаю, что не зря съездил, попробовал себя, все-таки такой опыт!


- Сколько драк было?

- Штук семь. Их и в YouTube можно посмотреть, и сайт специальный есть – там правда половину драк не выложили, потому что некоторые матчи попросту не транслировали.

- Чем драки заканчивались?

- Моей победой, чем же еще? (смеется)

- На каком языке все общались в раздевалке?

- Тренер давал установку на английском, а между собой ребята общались по-французски. У нас в команде было несколько человек, которые, как и я, не знали французский, и мы разговаривали между собой. Но когда остальным нужно было что-то нам сказать, они переходили на английский, в остальном мы с ними практически не общались.

- Со временем начали понимать французский?

- Нет. Это очень сложный язык, так и не смог его выучить, могу разве что поздороваться, спросить как дела, ну и пару нецензурных фраз знаю.


- Вы были единственным русским в команде. Тоскливо не было?

- Первые дни очень сильно скучал по дому, каждый день созванивался с родными по скайпу. Долго не понимал местный менталитет: в России мы с друзьями можем собраться, куда-то сходить вместе, там что-то подобное - редкость. В основном все сидели дома и только после окончания матча могли куда-то выбраться. Поэтому чаще всего я просто находился в своей комнате, смотрел сериалы.

- Между играми могли в кино сходить?

- Один раз решил пойти в кино, купил билет, а фильм оказался на французском языке, больше я туда не ходил. Однажды попал в местном кафе на «Неделю русской кухни». Решил взять борщ на пробу – конечно, похвалил, но с домашним не сравнить, вкус не тот.

- Сколько зрителей ходило на ваши матчи?

- Руэн-Норанда даже меньше, чем Электросталь. Но, несмотря на это, там есть, если не ошибаюсь, пять ледовых катков. В городе очень любят хоккей, вокруг него всегда бешеный ажиотаж. У нас в МХЛ на трибунах в основном сидели девушки, родители и друзья игроков, а там приходит огромное количество именно фанатов, арена забивается под завязку.

- Однажды вашему партнеру по команде Джейсону Футчу прилетела в руку шайба и оторвала ему палец…

- Да, это произошло на моих глазах. Тот инцидент произошел в плей-офф, это был первый раунд игр на вылет и нашим соперников был «Квебек», тогда в его составе играл Михаил Григоренко. Мы играли в меньшинстве, Джейсон прокатывался перед воротами, искал своего игрока, и как только побежал, ему в перчатку прилетела шайба. Он сделал вид, будто не заметил. Прошло секунд двадцать, мы выкидываем шайбу из зоны, и тут Футч скидывает перчатку, а там нет пальца. Ну, там не то чтобы не было фаланги, просто открытый перелом: палец висел на небольшом куске кожи. Сразу прибежало очень много врачей, всё сделали, починили. Так что обошлось. Дай бог ему здоровья. Кстати, мы тогда выиграли 4:1. С Джейсоном общаюсь до сих пор. Сейчас он играет в Швейцарии.

- Удалось хотя бы раз выбраться на матч НХЛ?

- Ни разу в жизни не был на матчах НХЛ, только по телевизору смотрел. Но, конечно, хотелось бы. А еще лучше первый матч не посмотреть с трибуны, а сыграть (смеется).

- Еще в вашей карьере был клуб «Шикутими».

- Да. В том году я улетел туда сразу после Нового года. Но и там меня ждала аналогичная ситуация: все общаются по-французски. Правда, в «Шикутими» мне больше доверяли, я почти не уходил со льда.

- Не хотелось остаться в Канаде?

- Были варианты. Но поговорили с агентом и решили, что будет лучше остаться в России и попробовать себя на уровне КХЛ. Последнюю предсезонку начинал в Воскресенске. Меня здорово замотивировало, что я не попал сразу в первую команду, поэтому всячески старался проявить себя в «Химике», все делал на максимуме. Агент помогал: говорил «Старайся!», родители подбадривали. В итоге получилось закрепиться в основе, дай бог и дальше все будет хорошо.


- Сколько денег вам платили в Канаде?

- Там не очень много платят, но мне хватало. В «Хаски» я считался европейцем, поэтому был там высокооплачиваемым хоккеистом (смеется). Когда ты играешь в канадской юниорской лиге, то ни в чем не нуждаешься, тебе практически не надо тратить денег. В России же ты должен как-то питаться, быть готовым в случае чего заплатить штраф в команде, покупать одежду, клюшки, если не нравятся те, которые выдает клуб, девушку куда-то сводить, в конце концов. В Канаде же тебе выдают ту форму, которую ты хочешь, плюс ты живешь в семье, которая кормит тебя хоть пять раз в день. Ты ни в чем не нуждаешься, тебе все дают: один раз мне даже купили там телефон. Там можешь жить вообще без денег, они могут пригодиться, если только соберешься пойти куда-то с ребятами. Но в основном я жил в режиме «дворец – дом – дворец».

- Какие любопытные истории приключались с вами в Канаде?

 - В Канаде есть традиция, согласно которой перед каждым сезоном в команде проводится так называемая «rookie party» - вечер новичков. В год, когда я приехал в «Хаски» вместе со мной было пять новых игроков. Каждый из нас должен был выполнить несколько заданий: первым было обязательство заплатить за всю команду в баре вне зависимости от суммы чека – ребята могли заказывать все, что угодно. Но никто не наглел – чек получился не очень внушительным, тем более мы с другими новичками разделили сумму, и это не ударило по нашим карманам. Затем мы поехали домой к одному из игроков, где присутствовала только команда, и каждому из новичков побрили голову: кому-то выбрили только одну сторону, кому-то оставили полоску волос, меня побрили непонятно как – мой «парикмахер» был уже сильно пьян (смеется). А главным условием было проходить так целую неделю.

- Чего вам больше всего не хватало в Канаде?

- Больше всего скучал по семье, друзьям, девушке своей. Тяжело жить в чужой семье. Они, конечно очень хорошие люди и здорово мне помогали, но своих не заменят. Я привык, что рядом родные. Тогда никого из них не было, только один друг, который жил в соседней комнате.

- А свои дети у этой канадской семьи были?

- Дочка и сын, но они уже выросли и жили отдельно.

- Получается, у вас там была своя комната в доме?

- Да. В Москве в собственных домах люди живут только на дачах. Если хочешь приобрести дом в черте города, нужно, наверное, быть миллионером. В том канадском городе, где я жил, квартир не было в принципе. У каждой семьи был свой дом, они даже не знали, что такое жить в квартире.

- Свой первый матч в КХЛ помните?

- Самая первая игра была в составе «Атланта» против «Ак Барса», я отыграл первый период и всё. В том году много сидел как «лимитчик» - выходил на секунд сорок-пятьдесят. Первый полноценный матч в КХЛ, который я отыграл, был все-таки за «Спартак». Спасибо тренерам за доверие.

- В «Монреаль Канадиенс» есть защитник Пи-Кей Суббан, он в Instagram – sybbanator, мне понравилась идея, и я её своровал (смеется) – назвал себя в его духе.

- Почему выбрали себе 14-ый номер?

- В детстве, когда нам раздавали номера, хотел выходить на лед под 10-м номером. Тогда под этим номером играл Павел Буре. Звезда мирового масштаба, и все в нашей команде хотели иметь 10-ый номер. Я был задиристым ребенком - со всеми дрался, и ясно дал всем понять, что 10-й номер будет у меня. Мы тогда по этому поводу здорово поспорили с одним моим другом. В конце концов нам сказали, что десятого номера не будет вообще. Помню, сильно расстроился, сильно плакал, не хотел брать никакой другой номер. Говорил, что буду вообще играть без номера. Родители тогда посоветовали взять четырнадцатый, так как это – дата моего рождения: я родился 14 июня. Этот номер теперь всегда идет со мной по жизни. 

- Мне нравится очень много фильмов. Если выделить один, скорее всего, им будет «Воин». Но не русский, а американский. Это последний фильм, который я посмотрел. Добрый, хороший фильм про двух братьев, которые выходят на ринг друг против друга, но в результате один из них отдает победу другому.

- Какая музыка звучит в ваших наушниках?

- В основном рэп.

- С книгой вас можно увидеть?

- Да, читаю. Сейчас - историю жизни Майка Тайсона, правда, в последнее время забросил. Последняя прочитанная – «Морской волк» Джека Лондона. В Канаде меня вообще можно было чаще увидеть с книгой, чем с планшетом или чем-либо еще.

- Увидели фото вашей девушки в форме «Атланта», она танцевала в группе поддержки мытищинского клуба?

- Да. Это её хобби, она танцует, чтобы отвлечься от основной работы. Я не против. 

- Получается, вы познакомились на хоккее?

- Нет. Ходили с друзьями, еще играя в МХЛ, в ресторан. И один из парней пришел со своей девушкой. В итоге его спутница свела меня с моей Сашей. Мы все общаемся до сих пор. С Сашей живем вместе. Думаю, у нас все будет хорошо.

- Свадьбу сыграть не думаете?

- Не буду сейчас говорить, а то сюрприз испорчу (смеется).

- Чем она занимается?

- Она кандидат наук по химии или биологии. Саша очень умная.

- Следит за вашими успехами?

- Конечно. Приходит на каждую игру, даже когда плохо себя чувствует, приезжает, хотя я отговариваю. Родители её тоже болеют за «Спартак» еще с победного сезона в МХЛ. Даже когда я играл в «Атланте», они болели за «Спартак» (смеется). Знают, кто под каким номером играет, и пристально следят за моей игрой.