Не являются ли мои публикации ответом на недавно появившуюся книгу воспоминаний Александра Бубнова про «Спартак»? И каково, кстати, мое отношение к этой книге?

Отвечу сразу. Мои воспоминания о «Спартаке» тех лет ни в коем случае не надо рассматривать в качестве какого-то ответа на книгу Бубнова. Однако вышло так, что мои заметки появились почти сразу же после публикации этой книги. И, раз так получилось, скажу следующее.

Мы задумывали эту серию публикаций давно, но только сейчас, когда в чемпионате наступила большая пауза, когда практически нет новостей о российских командах, ушедших на перерыв, появилась возможность написать и опубликовать то, что я и собирался сделать. К тому же, все эти воспоминания были навеяны просьбами посетителей нашего сайта, которые хотели бы прочитать о том, как создавался новый «Спартак» времен творческого дуэта Константина Бескова и Николая Старостина. Как команда, вылетевшая в первую лигу, вновь стала боеспособным коллективом и, вернувшись в высшую лигу, сначала заняла там пятое место, а потом и вовсе завоевала звание чемпионов страны.

Что касается моего мнения о книге Бубнова… Она, скажу так, не совсем то, что хотелось бы прочитать настоящим болельщикам. Не только спартаковским, но и поклонникам других клубов. В результате, на мой взгляд, получился какой-то пасквиль. Не знаю, что хотел сказать этой книгой Александр, но все свои воспоминания он выдал под каким-то определенным, специфическим углом зрения. Правда, потом он же сам идет на попятную, заявляя: хорошо, что эту книгу не читал Бесков, не читал Старостин или Федор Черенков. Ну, и как это расценивать? Что-то говорить о людях, ушедших от нас, зная, что они не смогут тебе ответить или возразить?.. Я считаю, что такие вещи делать нельзя, это просто не по-человечески.

Есть, допустим, в книге такой пассаж. Дасаев собирался с какими-то людьми, что-то они там пили… Но сам Бубнов в этой компании не присутствовал. Скажите, а зачем тогда об этом писать, если ты не присутствовал и не знаешь, что там было и было ли что вообще? Или, к примеру, я никогда не могу себе представить, чтобы Константин Иванович Бесков приехал к кому-то на квартиру из игроков, к тому же Дасаеву, звонил в дверь, ему не открыли, и он уехал. А потом Бесков, в довершение всего, доложил Бубнову, что ему не открыли дверь. Я уверен, что до такого Бесков никогда бы не опустился. И еще. Там написано про меня, что я способствовал разговору, относительно продажи игры «Жальгирису» в 1983 году. Но, прежде чем утверждать это, автор книги мог бы для начала открыть футбольный справочник и посмотреть, где был Шавло в 1983 году? Напомню – я тогда уже играл за смоленскую «Искру», то есть, находился в армии. К слову, тот же Черенков был чуть ли не руководителем всей этой договорной операции. Смешно... Я никогда не видел Федора в качестве руководителя чего-либо за пределами футбольного поля. Он всегда вел себя скромно. Даже если это касалось его личных дел. И говорил: нет-нет, этого не надо делать…

Отношение нормальное. Дружеское. Олег Иванович, насколько я знаю, приезжал в команду еще в 1976 году. Не знаю, что там произошло на самом деле и почему у него не сложилось со «Спартаком» сразу. Может, почувствовал какой-то дискомфорт и потому решил не оставаться, уехав назад в Красноярск. Но в 1977-м произошла смена коллектива, тренерского состава, да и самой обстановки и Романцев вернулся… Олег Иванович мой партнер с 1977 по 1982-й включительно. В сезоне 1983-го я уже выступал за «Искру». А он остался в «Спартаке». Ну, а потом возникли известные всем трения Романцева с Бесковым, к тому же у Олега Ивановича была травма, которая, думаю, тоже повлияла на его решение закончить карьеру. Суть же возникших трений с Бесковым я не понимал.

Мы какое-то время жили с Романцевым по соседству, в одном доме, много общались. Он был в ту пору капитаном команды и в то, что он захочет покинуть «Спартак» я просто не верил. Романцеву было всего 29 лет. Считаю, что команда тогда потеряла одного лидеров. Я всегда следил за его карьерой. Потом он оказался в «Спартаке» в качестве тренера и меня это, честно говоря, обрадовало. Правда, сам я уже находился за границей, уехал в венский «Рапид». Сейчас у нас совершенно нормальные отношения. Как и прежде, когда мы с ним играли на одном фланге, помогали друг другу. При случае встречаемся даже семьями. Знаком с его детьми. Его сын, к примеру, живет в нашем доме. Олег Иванович, правда, переехал в другой.


Сразу хочу уточнить: писал о том, что знаю наверняка, ничего не выдумывая. Мне известно личное решение Гришина относительно прихода Бескова в «Спартак». Кто давал указания по поводу предоставления игрокам мебели, квартир, машин – точно сказать не могу: Гришин, как первый секретарь горкома партии или Промыслов, который в те годы занимал пост председателя исполкома Моссовета? В данном случае вся связь с этими московскими организациями шла через Николая Петровича Старостина. Но хочу разуверить тех, кто думает, что нам сразу же все стало падать в руки. Ничего подобного. В 1977-м году, когда мы приехали в «Спартак», причем многие со своими семьями, в том числе Александр Прохоров, Георгий Ярцев, все жили вместе в деревянном домике с детьми на базе в Тарасовке. Потом там поселились и Вагиз Хидиятуллин, и Валерий Глушаков. Никто не пищал по поводу неудобств, которые, конечно же, возникали. Но с другой стороны мы были вместе и могли общаться друг с другом сколько хотели. Наверное, еще и поэтому наша команда выглядела настолько сплоченной. Временами с нами на базе проживал и Константин Иванович Бесков.

Осенью 1977-го мы выиграли первую лигу и только в марте-апреле следующего года начали получать квартиры. Каких-то автомашин мы вообще не видели до 1980 года. Обставить квартиры новой мебелью помогал «свой» магазин в Медведково, в котором мы могли что-то покупать вне очереди. Что еще?.. Я думаю, что все болельщики со стажем помнят ресторан «Кооператор», который находился в Тарасовке и его знаменитого директора Амирана Ильича Джапаридзе. Его все любили и уважали. Он мог, ежели что, приехать в любое время дня и ночи, всегда мог обогреть своим гостеприимством и накормить очень вкусной едой. Это тоже добавляло свои положительные штрихи в тот портрет нашей дружной команды. Поэтому, ребята, которые не вписывались в наш коллектив, те, которых мы называли рвачами, не задерживались в нашей команде.


Знаете, это отдельная глава тех времен. Я никогда не забуду, когда на нас приходили полные трибуны стадиона «Локомотив», где мы тогда играли. Почти сорок тысяч! Помню, как к нам подходили футболисты «Локомотива» и со смешанным чувством удивления и зависти спрашивали: почему на вас в первой лиге полный стадион ходит, а на нас в высшей – в десять раз меньше?! А скольким игрокам были посвящены песни, речевки или, как я называю эти творения болельщиков, частушки? Когда Вагиз Хидиятуллин стал чемпионом мира в 1977-м, то сразу же пошла гулять такая частушка или кричалка: «недаром помнит весь Тунис имя гордое Вагиз!» Когда Ринат Дасаев встал в ворота клуба – «От Москвы до Гималаев – король воздуха Дасаев». И всё это без мата, но с каким-то особым положительным зарядом! Вдохновляло нас очень сильно. Про меня тоже была своя – «Свет зажегся на табло – гол забил Сергей Шавло!».

Кстати, пошла она от Николая Николаевича Озерова. Это был 1979 год. На стадионе «Локомотив» играем с хозяевами поля и побеждаем 8:1! На табло, само собой не хватило места для всех фамилий игроков, забивших голы. Причем, так получилось, что моя фамилия на табло оказалась самой верхней и самой нижней. Озеров посмотрел на табло и произнес: а на табло один Шавло!.. Фанаты тут же эту фразу подхватили, переиначили на свой лад. Впрочем, эти частушки или кричалки были сочинены практически про всех. Причем, тогда от болельщиков шла какая-то особая доброта, позитивная энергия, передававшаяся и футболистам. Даже после поражений на нас не выливался вал негатива, поскольку фанаты понимали, что мы – молодая команда и только-только становимся на ноги. Наоборот поддерживали нас, как могли. Поэтому я и говорю всегда, что нашему поколению посчастливилось прожить большой отрезок времени на зрительских симпатиях, на позитивной волне. Мы постоянно были в призерах, команда имела свой почерк и стабильно играла на высоком уровне.


Поездки в этот город запомнились надолго. В 1978-м мы дважды победили «Пахтакор», а в чемпионский 1979-й год дважды сыграли вничью. Летишь в Ташкент почти четыре часа. Летом на прилете - все сразу мертвые. В городе пекло, то есть за 40 градусов. Когда было за 50, то вообще уже температуру не объявляли. Ночью спать невозможно. Кондиционеров приличных не было, так что приходилось применять для освежения намоченные простыни, которые через10-15 минут опять становились сухими. А значит – опять жара. Все время хотелось пить. Я запомнил, что на улицах стояли бочки, в которых в советское время у нас обычно продавали квас. А в бочках был холодный морс. Этот напиток нас и спасал на короткое время. Очень сложные условия. Поэтому, когда сегодня современные футболисты говорят: ой, как жарко, 30 градусов… Я сразу вспоминаю Ташкент и говорю: ребята, мы все это прошли. И не только это…

На стадионе в Ташкенте «Спартак» ждали и воспринимали как соперника, который надо было обязательно обыгрывать. Само собой футболистам «Пахтакора» обещали повышенные премиальные. На трибунах – 50 тысяч «в тюбетейках», как мы ласково называли местную публику. Все в белом. В жару по-другому и не оденешься. Ан, Федоров, другие ребята – очень интересное поколение. Техничные, тактически грамотные, хорошо двигались. Играть было тяжело, но интересно. Особенно у них дома. И когда команда разбилась в авиакатастрофе, мы долгое время не могли поверить, что это действительно произошло. Сумасшедший удар…


1982-й год. Свадьба, если я точно помню, у Геннадия Морозова в Тарасовке. И вот там Константин Иванович называет состав сборной СССР, который должен был поехать на чемпионат мира в Испании. Я, Федор Черенков входили в число кандидатов, но Бесков, как главный тренер сборной, в итоге нас не взял. Точнее говоря, я не знаю, за кем было последнее слово: за Константином Ивановичем или за кем-то другим… Это, конечно, был удар. Вроде бы находились в обойме «Спартака», но почему-то нас отцепили. А в чемпионате страны клубом мы заняли второе место. И вот наступает день заключительного собрания. Слово берет Николай Петрович Старостин и говорит: к сожалению из нашей команды забирают в армию Шавло и Калашникова… Сделать, мол, ничего нельзя, поскольку в Риге я закончил институт без военной кафедры. Ребенок был в моей семье один, а не брали в армию, если бы в семье было двое детей. Могли бы меня удержать в «Спартаке» или нет – не знаю. Может и не могли, а может и не хотели по каким-то причинам. Трудно сказать. К тому же Смоленск давно за мной охотился. Искал усиления. У них уже тогда были игроки из «Локомотива», цска… Я, правда, подошел потом к Старостину и спросил, можно ли что-то сделать? Николай Петрович ответил, что уже поздно, что так сложились обстоятельства…

Команда в Смоленске была хорошая, хотя и первая лига. Опять первая… Что делать? Надо играть. Крест я на себе не ставил. 26 лет. Старался поддерживать хорошую форму и хотел опять вернуться в команду, что в итоге и произошло. Помню, когда играли с «Локомотивом», на нас приезжал посмотреть Бесков и вроде бы остался доволен увиденным. В конце 1983-го я опять вернулся, поскольку проблемы со здоровьем возникли у Федора Черенкова. Вернулся сразу перед игрой с бельгийским «Андерлехтом» в еврокубке. В Смоленске меня вызвали к генералу и в сопровождении майора направили в Москву. «Спартак» уже улетел в Тбилиси, где и проходил этот матч, и мне пришлось команду догонять.

Воспоминания о Смоленске остались самые хорошие. Помню всех, кто играл со мной пофамильно. Никто никого не гнобил, не говорил, что, мол, мы тебе покажем, что здесь армия, а не что-то иное… Хороший город, хорошие болельщики. Могли меня из «Искры» забрать, конечно, и в цска. Там в 1983-м поменялось сразу три главных тренера. Поначалу команду возглавлял легендарный футболист Альберт Шестернев. Он и тогда мог меня призвать из «Искры», подписать прохождение службы в Москве, с дальнейшим получением погонов… Но, к счастью, Шестернев не стал этого делать. Хотя примеров иного рода в футболе было предостаточно. Так что я сначала вернулся в «Спартак», а потом опять попал в сборную...

P.S. Некоторые болельщики считают, что я вполне бы мог написать о том интересном времени в истории «Спартака» более подробно. То есть, отдельную книгу. Некоторые просят продолжить публикации и вспомнить, в частности, о том, как команда стала чемпионом страны в 1979 году. Я думаю, что это возможно. А по поводу книги? Над этим стоит, наверное, подумать. Почему нет?

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!