ДМИТРИЙ АНАНКО. Неброская вывеска «Старший тренер тульского «Арсенала» скрывает масштаб фигуры – девять чемпионств в составе «Спартака» (рекорд страны), кипучую активность (четыре высших образования, бизнес, кино…) и настоящий мужской стержень.

– После того как закончили играть, у Димы началась политическая карьера, я тоже отошел от футбола. Работал в страховом бизнесе, занимался недвижимостью, был соучредителем компании. Общались в основном на ветеранских матчах. Я играл за команду «Единая Россия» – звезды футбола». Ездили по стране, открывали спортивные сооружения. А потом Дима возглавил юношескую сборную и предложил пойти к нему помощником. Мы переговорили, я узнал, какие ставятся задачи… Если бы я просто хотел быть тренером – давно бы уже работал. Звонили, предлагали… Но я ждал такого человека, с которым можно решать задачи и расти.

– Юношеская сборная – первый блин комом?

– Фурсенко дал Аленичеву гарантии, что будут поддержка, помощь. Но когда начали работать и столкнулись с реалиями… Мы ни разу не съездили на сборы той командой, которая готовилась к чемпионату Европы. Кого-то не отпускали клубы. Это я еще могу понять. Но когда мы собирались на турнир, а нам присылали других игроков, объясняя это тем, что у тех, кого мы просили, не готовы визы… Звучало смешно. В РФС нам говорили – ребят, а почему бы вам самим этим не заняться? Я отвечал: «А вы здесь тогда для чего? Вроде сидите, работаете…». С другой стороны – все понятно. Где мы родились? В России. А какими критериями у нас чаще всего руководствуются, когда берут человека на работу? Брат, сват, кум. Только ведь это не профессия. А дело страдает.

Не скрою: и мы допускали ошибки, где-то опыта не хватило. Лично я для себя понял главное: сборная – это не клуб. Интересно работать, когда ты каждый день занят, а не так – от случая к случаю.

– Ваша работа в юношеской сборной памятна противостоянием Аленичева и технического директора РФС Берта Ван Лингена...

– Это скорее для журналистов было противостоянием. То же самое, как сейчас Дмитрий Анатольевич сказал про Халка, – и все будто с цепи сорвались. Даже мне звонили. Хотя что он такого сказал-то? Просто пожелал человеку роста.

Да, Ван Линген хотел, чтобы все сборные играли по голландской схеме. Но если у нас условно всего три нормальных защитника, как можно играть 4–3–3? Мы спорили, обсуждали. В этом не было ничего жареного – рабочая ситуация.

«СПАРТАК» – НЕ РЕЗИНОВЫЙ»

– Футбольный клуб – это не только два тренера и 25 игроков. Руководство, массажисты, доктора, обслуживающий персонал – те, кто нас кормит, возит… Всю эту систему в «Арсенале» приходилось строить с нуля – вообще ничего не было. Например, своего автопарка. Мне удалось договориться по бартеру. Ну и много таких моментов. Надо учитывать, что у нас клуб не частный, поэтому возникают, скажем так, субъективные факторы.
Совмещать две должности было несложно. У команды выходные – я в клубе. У клуба выходные – я в команде. Но достаточно скоро понял, что тренировать все-таки ближе. Эта работа не отпускает.

– «Арсенал» – уникальная история. В другом клубе при таких результатах тренера давно бы попросили на выход. А у Аленичева карт-бланш!

– Надо учитывать, что Дмитрий Анатольевич сделал для Тулы. Руководство понимает, что «Арсенал» для нас – больше, чем команда. Наше детище. Понятно, что всем хочется прийти сразу в премьер-лигу. А мы решили пойти другим путем. И я считаю, правильно сделали – набрались опыта, набили шишек. Кто нам будет теперь рассказывать про первую и вторую лигу? Мы и сами все знаем.

– Чему вы научились у Аленичева?

– Спокойствию. Дмитрий Анатольевич все-таки в политике поработал. А я раньше вспыльчивый был. Все думал: почему игрок или сотрудник не может этого сделать – это же так просто! А сейчас где-то промолчу.

– Мы за мат штрафуем. Стараемся ребят отучать. Я вообще считаю, чтобы человек тебя услышал, не надо ругаться, кричать. Наоборот – надо сказать тише, чтобы прислушались.

– Аленичев говорит, что для него как тренера в России существуют только две команды – «Арсенал» и «Спартак». А для вас?

– Понятно, что и мне эти клубы ближе других. Работа в «Спартаке»? Конечно, хочется потренировать клуб, который так много для нас значит. И амбиции у нас высокие. Только ведь «Спартак» – не резиновый. И если этого не случится, значит, не заслужили. Жизнь на этом не закончится. Мы еще с «Арсеналом» последнего слова не сказали. Хотя доказали, что и без сумасшедшего бюджета можно получать удовольствие от работы, добиваться успехов, приносить людям радость. Болельщики в Туле подходят на улице и благодарят. Знаете, как кайфуешь от этого! Я уверен – наша карьера будет идти только по восходящей. И мы приложим все усилия, чтобы быть на вершине. Там интересней.

– Ваша фраза: «Если меня разрезать, я буду красно-белый». Актуально?

– Конечно. Но это не говорит о том, что я не смогу нигде больше работать, кроме «Спартака». Это определенное отношение к работе, к жизни. Я могу спросить с человека только в том случае, если сам буду выполнять свои обязанности на сто процентов. Этому нас научил «Спартак».

– Договорились с Аленичевым – всегда работать вместе?

– Я бы этого хотел, но жизнь – такая штука… Хватает завистников.

– «Дмитрий Анатольевич, зачем вам Ананко»?

– Типа того. «Почему он, а не я?» Безусловно, мы – команда, единомышленники. И сейчас я могу сказать, что с Аленичевым пойду куда угодно.

ФИЛИМОНОВ И ВЕСЛО

– Конечно! Придает силы, что в Туле есть история, болельщики, стадион. Ради чего, собственно, в футбол и играют. И мы с каждым годом растем. Еще раз стоит сказать спасибо Владимиру Сергеевичу Груздеву, что взялся возродить команду, а также всем сотрудникам клуба, бывшим и нынешним. Перед каждым сезоном мы слышали вопрос – как они собираются играть? И перед второй лигой, и перед первой… До сих пор слышим. Наши успехи многими воспринимаются как нечто неестественное. Но все это через работу. Мы сами подбирали состав, нам никто не мешал. Работая в достаточно скромных финансовых условиях, понимали, что брать надо другим – здесь важнее человеческие качества.

– Много вопросов к Филимонову. Он всегда был таким самоуверенным?

– Вы имеете в виду – на поле? Да нет, меняется по жизни. Хотя я помню, как тренер вратарей «Спартака» Юрий Иванович Дарвин, когда Александр Владимирович начинал на замахах играть, за сердце держался. Теперь я держусь.

– Аленичев: «Ананко за год поседел на лавке».

– Я-то еще ладно, а вы представьте, каково ребятам на поле? Они ведь на таком уровне – новички. А тут на другой половине – Халк или Вальбуэна. И не успел ты толком на трибуны посмотреть, а тебе уже под дальнюю ногу пас отдают… Я ребят понимаю. Поэтому мы Александра Владимировича просим там, где это возможно, играть проще.

– Мы исходим из наших возможностей. Сегодня Филимонов в «Арсенале» сильнейший вратарь.

– Даже при тех ошибках, которые допускает?

– Да. Поймите, у нас нет такого: Филимонов – играющий тренер, он себя ставит в состав и все! В «Арсенале» трое вратарей – они тренируются вместе. Александр Владимирович высказывает свое мнение. Мы вместе решаем. Ничего не делается с бухты-барахты. Мы же смотрим: он на тренировках один из лучших!

– А в играх ошибается.

– Все ошибаются. Но это же не означает, что они плохие вратари. Акинфеев – не слабый вратарь? Один из лучших в стране. Повторюсь – мы исходим из наших реалий. Вопрос альтернативы…

– Интересно, как вы филимоновские ошибки разбираете?

– Посмотрели друг на друга – и все понятно, что я хочу ему сказать. Столько лет вместе на поле выходили, тут и слова не нужны.

– Это правда, что Филимонов бороду не сбривает потому, что ему в «Арсенале» денег должны?

– Попало в прессу… Думаю, вам этот вопрос лучше ему задать. Может, Александру Владимировичу просто нравится?

– Расскажете, как вы ему в «Спартаке» весло подарили?

– История! Это в Лиссабоне было, когда «Спартак» у «Спортинга» в Лиге чемпионов 3:0 выиграл. Перед матчем пошли прогуляться в торговый центр. Саша говорит: «Ну что ж ты – друг, а с днем рождения меня забыл поздравить?». Я: «Елки-палки, а ведь действительно!». Стал думать, что бы такого подарить. К ребятам – какие мысли? Смотрим, спортивный магазин. Говорю: «А давайте весло купим!». Купили, все на нем расписались. А Филимонов вперед ушел. Я ему кричу: «Саша, Саша!». Он меня с веслом увидел – и тикать (смеется). Но я догнал, вручил. Говорю: «Ничего не знаю, подарок – что хочешь, то и делай».

Самое интересное, как мы потом к гостинице на такси подкатили. Там камеры, журналисты… Олег Иванович вышел. А тут подъезжает такси с торчащим из окна веслом!

– Что Романцев сказал?

– Не знаю. Я исчез побыстрей, чтобы меня не видели.

– В Москву-то весло привезли?

– По-моему, Саша его там оставил. Не представляю, что бы с этим веслом Иваныч сделал, если бы мы проиграли…

ЖЕЛЕЗНЫЙ СОВОК

– Они все по-своему приятны. Почему-то в память врезалось – и мне этот случай многое дал в плане отношения к делу – как мы в 1993 году в золотом матче с Находкой дома вничью сыграли. Романцев сказал, что мы его расстроили, и ушел из раздевалки. Мы посмотрели друг на друга, помолчали… Иваныч прав был – сыграли плохо. С «Океаном» – вничью, дома… Так в нас воспитывали максимализм.

А самое сложное чемпионство и самое эмоциональное – сезон-1996. Когда в нас никто не верил. В том году «Спартак» при мне единственный раз сыграл от обороны. В Екатеринбурге против «Уралмаша». Георгия Александровича можно было понять – Горлукович не по-ехал, в защите – одни пацаны… Саня Липко, Дуюн, Костя Головской, я… Ничего – забили им три или четыре.

– Самое памятное празднование.

– Особо пышных никогда не было. Хотя помню, как в 2001 году уже при Червиченко Эдик Цихмейструк чуть медаль не проглотил, когда ее в бокал положили. Один хлястик торчал (смеется). Мы с Васей Барановым схватили, вытащили обратно! Всегда же как получалось: чемпионат выиграли, но продолжаем выступать в еврокубках. Не до торжеств. А в январе, когда награждение, – мы уже из отпуска вышли. Опять работать надо. Мы втихаря гуляли, правда, не забывая о деле.

– Первый матч за «Спартак» помните?

– Такое забудешь… Трусило так, что не мог шнурки завязать. Мне только-только 17 лет исполнилось. Против кого матч был – не помню, но знаю, что это были «Лужники» и я вышел вместо Гены Перепаденко. Олег Иванович, наверное, почувствовал, что меня надо подальше от ворот ставить, – выпустил крайним полузащитником. Я за пару секунд десять подкатов сделал!

– Я прошел ростовский интернат и никому бы не позволил себя унижать. Я казак, а с Дона, как известно, выдачи нет. Может, характер мне и помог.

– «Если докатывалось до крайней точки, вызывал человека на откровенный разговор. Один на один. Всегда находили общий язык». О ком речь?

– Андрей Пятницкий любил на поле кричать, подсказывать. Но это происходило не потому, что Андрей всех нас ненавидел, – просто очень требовательный человек. Он и с себя требовал, и с других. Никогда не нужно перегибать палку, переходить на личности. Мы с Бесчастных переговорили с Андреем – нашли точки соприкосновения. Вообще чем отличался «Спартак» – в нем никогда не было дедовщины. Я много наслышан о разных командах. В «Спартаке» никто никому зря не пихал. Не было такого, как в интернате поначалу: принеси мне чаю или носки постирай. В таком случае всегда есть два варианта – или делаешь, или нет.

– Вы не делали.

– У меня в комнате железный совок был. Одному объяснил, больше никто не совался.

– Вы играли последнего защитника – для этой позиции голос нужен. А вы кричать не любите.

– Когда мне Олег Иванович в 1991 году стал доверять место в составе, рядом были Поздняков, Морозов, Кульков… Я, понятно, тушевался. Но он мне сразу сказал: «Дима, не будешь подсказывать – не будешь играть». Со скрипом пошло. Подсказ на этой позиции был таким же требованием, как отбор, перехват, первый пас… Главное, я понимал – никого нельзя оскорблять. Один смешной момент вспомнил. Матч с «Реалом», когда в «Лужниках» 2:1 выиграли, мне в каком-то эпизоде удалось сыграть на перехвате, пошла контратака. Я бегу к центру поля и вместо «вышли!» кричу: «Ура!». Эмоции зашкалили. Ведь если задуматься – почему ура? Еще играть и играть… По сторонам посмотрел – вроде никто не слышит. На трибунах сто тысяч – себя-то не разобрать. И вот тогда я подумал, что тихий голос в футболе – это не всегда плохо (смеется).

– Самый памятный разговор с Романцевым.

– В начале 90‑х был момент – должен был квартиру получить. Но мы компанией проштрафились. И Романцев наказал меня тем, что забрал ордер. Хотя кого-то вообще выгнал. Мог и меня выгнать, и мы бы сейчас с вами не разговаривали. Где бы я оказался – неизвестно. У нас с Олегом Ивановичем состоялся разговор: «Еще раз – и все». Я этот урок на всю жизнь запомнил. Мне было лет 18–19.

– Почему Романцев не приехал на прощальный матч Аленичева?

– Это Олегу Ивановичу надо вопрос задать. Мы его ждали. Знаете, как было классно, когда от Сокольников на автобусе отъезжали? Как будто на секундочку вернулись в прошлое. Наш водитель, Матвеич, стоял и плакал. Аж мурашки сейчас... 

– Демис называли, это еще с интерната пошло.

– «Основная моя сложность заключалась в весе. Ел пачками лимоны».

– У Хлестова подсмотрел. Вижу – ходит, держит что-то в руке. Оказалось – лимон. От лишнего веса. В «Спартаке» за этим строго следили – по три раза в день взвешивали. А я всегда был расположен к полноте. Сладкого для меня тогда не существовало. Ну, вот и налег на лимоны…
После игры с «Аяксом» вернулись в Москву – живот прихватило. Пошел к врачу – тот в шоке: «И как у тебя язва не прорвалась?». Сказали: был очень большой риск внутреннего кровотечения. Организм чудом выдержал. Потом стал сам себе готовить. Почитал литературу, узнал, что такое углеводы, белки. Что совмещать их нельзя. Что такое клетчатка. Пытался упростить себе жизнь.

– Сколько максимально набирали сверх игрового веса?

– По молодости мог и 8 кг набрать, и 10. Дурак был. Просто когда ты во всем себе отказываешь – хочется же. А на Дону – раки, рыба… С возрастом понимаешь, какая это глупость. Когда входишь в сезон, а у тебя все болит.

– Титов о вашей культовой стычке с Кебе: «Дальнее поле, сцепились в «квадрате». Романцев: «А ну-ка, пошли отсюда!». Они продолжают. Романцев зовет охранника: «Сергей, забери этих». Идут к базе, проходят первое поле – и по новой! Шли – и каждые десять метров Серега их разнимал».

– Кебе – тяжелый случай. С Робсоном никогда проблем не было. Тчуйсе порой на какие-то шутки обижался, но в целом нормальный парень. А Кебе на тренировках ни с того ни с сего сзади прыгал… Зачем?! Показать, какой ты сильный и злой? Так ты лицом в лицо борись!
Первый раз я ему через переводчика сказал: «Не надо этого делать». Потом он попытался меня за майку схватить. А когда уже третий раз стал подкатываться, я переводчика спросил: «Ты ему всё перевел?» – «Всё». Пришлось объяснить без переводчика, чтобы дошло…

– Говорили о себе: «Я не толкаюсь». Сразу бьете?

– Ну а чего выяснять, оскорблять? Бывает, на поле смотришь – стоят, пыжатся… Я так не могу. Просто некоторые остывают быстро. А во мне все это может долго сидеть. Пока человек не извинится.

Просто я не считаю это мужскими поступками. Исподтишка ударить, оскорбить… В таких случаях всегда отвечал: «Игра закончится, буду тебя ждать, поговорим». Почему-то никто не приходил...

РОНАЛДО, ПОД ОБЩИМ НАРКОЗОМ

– Со стороны виднее. А как в футболе без жесткости? Другое дело, что это не должно быть жестоко и со злым умыслом.

– У вас случалось – жестоко?

– Только на улице. Я же родился в Новочеркасске, потом Ростов-на-Дону, интернат… Когда вопрос жизни и смерти – или тебя, или твоих близких. А футбол – это прежде всего игра. Мстить? Лучшая месть – победа. А лучший выигранный бой – тот, который ты не довел до рукопашной.

– Вы были мастером подкатов. Наверняка могли подкатиться так, чтобы нападающий сразу понял: чужие здесь не ходят.

– Это все тонкости игры. Но я никогда не бил сзади. И своих ребят сейчас учу – руки убирать, не бить сзади, быть на поле джентльменами. А нападающему иногда одного взгляда достаточно – посмотреть в глаза так, что он все поймет. У меня в этом плане хорошие учителя были – Морозов, Поздняков, Горлукович…

Не стоит забывать: футбол – мужская игра. Два мужика столкнулись, пожали руки, разошлись. Хотя бывают такие, кто после столкновения бегает, бурчит, некрасивые слова говорит...

– В начале 90‑х в «Спартак» приехал Миша Колесников. Играли двухсторонку в манеже. Он убегал по краю. Я помню, что солнце сильно светило... Мне луч в глаза попал, я начал подкат делать – и сломал ему ногу. Мишка после этого закончил, по-моему. Вот этот момент неприятно вспоминать. С другой стороны, я горжусь тем, что у меня красных карточек за всю карьеру не было.

– Самый великий из нападающих, против которого играли.

– Роналдо. Сейчас часто пишут, кто сколько пробежал. Так бразилец бегал меньше вратаря! Но гениально чувствовал, когда нужно взорваться, а когда паузу взять. Кажется, расслаблен – и тут же находит моментик. Воткнул нам в Москве два.

– Тогда еще поле на «Динамо» было фантастическое – песок с землей.

– В том-то и дело, что для него это не имело значения. Меня, кстати, полями не испугать – я в интернате, знаете, на чем играл? Песок, перемешанный с камнями. Ростовская Копакабана – бывший плац, где кадеты маршировали. Прямо на него песок насыпали. Камни куда только не закатывались. Встаешь – вытряхиваешь…

– Самый неприятный оппонент из звезд.

– Итальянцы, бывает, исподтишка плюнут, ударят, наступят. Был момент с «Интером». Ведем 1:0, концовка, угловой. Разбираем футболистов, Саморано бьет Ромащенко. Локтем или ногой, не помню. Я это вижу. Мы начинаем с ним разбираться, идет подача. У нас минус два защитника – подача, гол, 1:1, то есть он добился своего. Кому-то это может нравиться – главное ведь результат. Мне – нет. Немцы, англичане так не поступают.

С Педросом в 1996 году стычка была, когда с «Нантом» в гостях играли. Я достаточно жестко действовал, много борьбы выиграл. Он сзади ударил – выгнали. Я не стал отвечать – хотя хотелось.

С Анри неприятный момент был – он мне специально колено порвал. В том самом матче с «Арсеналом», который мы 4:1 выиграли, – в самой концовке. До этого был эпизод – я не успел и свалил его в центре поля. Обычная ситуация, мне желтую дали. Я руку протянул – а он не пожал, закусился. И в следующем эпизоде засадил. В верховой борьбе просто взял и шипами распорол колено. Меня с поля унесли…

– У вас многовато травм было.

– Семь или восемь операций под общим наркозом. Три – до 19 лет. Первая – в 15. И все на одном колене. Мениски. Поэтому и закончил рано. Бывало, по полгода восстанавливался. Пара моментов – недоработка медицины. Но рассказывать не хочу.

– Часто приходилось играть через боль?

– Потому и закончил, что устал терпеть. Надоело. И уколы были, и зубы сцеплял. Постоянно что-то болело. Только в одном сезоне – 1996 года – не было травм. Даже с переломом приходилось играть.

– ?!

– С ЦСКА получил удар – пятая плюсневая кость. Тренируюсь, чувствую – не отпускает. Сделали снимок. Оказалось – трещина. Романцев пригласил на разговор: «Дима, у тебя два пути – либо сейчас едешь в больницу, тебе ставят железку, гипс. А у нас Лига чемпионов. Либо, насколько хватит, делаешь уколы и играешь. Решай сам».

Я выбрал игру. Было очень приятно, что команда во мне заинтересована. Решил: если нужен – я с вами.

– Сейчас так никто не сыграет. Все на миллионных контрактах, у всех агенты.

– Вы не правы. У нас Влад Рыжков со «Спартаком» с температурой вышел, у Лукаша Тесака были проблемы со спиной, играл на уколах. Человек всё всегда решает сам.

«АЯЧЧО», АРМАГЕДДОН

– Было несколько неприятных вещей – подковерная возня. Надо было освобождать место. Зарплаты стали задерживать. А потом четко дали понять: ищи команду. Время лечит – я ни на кого не в обиде.

– Вы нашли «Аяччо».

– Да, но и туда попасть было непросто. Только вышел с базы в Тарасовке – звонок от агента. «Один из спонсоров отказался от «Аяччо» – у клуба нет возможности платить тебе зарплату». Говорю: «Делай что хочешь, мне нужна одна тренировка!». Французы согласились. Я приехал, под конец была двухсторонка. Против меня – здоровенный уругваец. В одном из эпизодов прыгнули – он жестко сыграл. А потом угловой – и у него двух зубов нет... Я хорошо сделал свою работу, и Роллан Курбис, как мне потом агент рассказывал, уже через десять минут поехал к руководству – выбивать деньги.
У каждого человека есть шансы в жизни. Но не каждый ими готов воспользоваться. Я четко понимал, что у меня в «Аяччо» один шанс. Я был уверен в себе, я хотел там играть – и этот шанс использовал. Не хочу сейчас строить из себя героя, но горжусь тем, что смог доказать. Перед своим отцом горжусь… Кстати, за помощь в подписании контракта с французами хочу поблагодарить Сергея Семака.

– О Курбисе разные мнения. Тренер, поработавший во Франции, России, Нигере, отсидевший несколько месяцев в тюрьме за финансовые махинации…

– А вы знаете, что у него был роман с принцессой Монако? И, насколько понимаю, принцесса клюнула не на внешний вид, а на его неординарность. Курбис – интересный человек. Он не ведет тренировки – смотрит со стороны. Сильные стороны – психология, общение, мотивация. И еще он очень не любит проигрывать.

– Вы французский учили?

– Уже в самолете сидел со словарями. Пока пять часов летел, выучил десять слов. И вечером в ресторане сам себе заказал покушать. Там в контракте любого иностранца написано: учить язык!

– Корсика…

– Потрясающее место. Пальмы, круассаны, бикини… У меня было альтернативное предложение из России. Платили в пять раз больше. Но я ушел в «Аяччо». Помимо чисто профессиональных моментов, хотелось моря, солнца… Когда уехал во Францию – жить начал! Мы зимой просыпаемся – темно. Домой едем – темно. К Москве подлетаешь – словно Армагеддон. Едешь по городу – угрюмые, злые люди. Экология, солнца нет – все это сказывается. А в Европе никто никуда не спешит. Сиеста – пять часов! И всё успевают.

– Корсиканцы – горячий народ.

– При мне парижане хотели открыть магазин, какое-то фэшн-кафе. Но для приезжих это табу. Так националисты, прежде чем его взорвать, повесили объявление: завтра в такое-то время не приходить. Центральная площадь, но взрыв был рассчитан настолько, что ничего рядом не попортили.

– Почему не остались в «Аяччо»?

– Очередная травма. Со мной не стали продлевать контракт. Но я к тому времени уже наигрался – не держался за футбол.

ХИЩЕНИЕ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ

– Закончил курсы менеджмента – лет пять назад. Высшая степень, финансовое управление. Типа МВА. Мы с Максимом Бузникиным все работы написали, а дипломы до сих пор не получили. Лично я в этой корочке смысла не вижу. Самое главное – знания.

– Правда, что в юридический институт пошли справедливость искать?

– У меня джип угнали и, хотя машина была застрахована, ничего не выплатили. Я удивился. Почитал что-то. Пошел учиться. Если я задаю себе вопрос и не могу на него ответить – всегда пытаюсь разобраться. Потом уже понял, что это государственная махина – и бесполезно правды искать. Кстати, до сих пор помню название дипломной работы: «Частная собственность, хищение частной собственности, методы ее расследования». Как раз про угон.

– Учеба, бизнес… Ощущение, что одного футбола вам всегда мало.

– У меня и когда играл была компания – строительством занимались. Я всегда хотел развиваться. Поэтому учился. Понимал, что деньги зарабатывать можно и в других местах.

– Как удавалось избежать обмана? Футболистов часто кидают.

– Надо правильно людей выбирать. Настоящих друзей, а не тех, которые рядом с тобой, пока ты их водишь-поишь. А потом заканчивается карьера – рядом никого. И начинаешь думать: почему так произошло? Да потому что сам виноват. Вот у меня был компаньон по недвижимости. Он думал, что так все просто. Подвел меня раз-другой, обманул одних, других… Я ему говорил, что так нельзя. Сейчас у него срок.

КИНО, ДЕБАРКАДЕР, «АЛХИМИК»

– Работал на «НТВ+» экспертом, зарплату платили. Мне было интересно.

Был момент – в кино снялся. Сериал «Воронины». Кстати, всерьез об этой профессии задумался, даже с продюсером разговаривал. Актер, если востребован, хорошо зарабатывает. Я за небольшой эпизод получил две тысячи евро. Но это и тяжелая работа. Чтобы эпизод снять, я там весь день провел. Специфика такая – ты сидишь, вокруг кто-то ходит, люди разговаривают, едят… Потом начинают снимать – ты все правильно сделал, а другой актер – нет. Или свет не так выставили, кружку не так повернули… Я теперь к кино по-другому отношусь – побывал с той стороны. Это очень тяжело.
Чем еще занимался? С товарищем спартаковский ресторан в Химках открыли. Мне хватает пока. Мой главный проект сейчас – «Арсенал». Времени свободного практически нет. А ведь иногда нужно и отдыхать. За два с половиной года реально поседел…

– Раньше на вопрос, что может выбить из колеи, отвечали: «Ничего». А сейчас?

– Глупость человеческая. Когда человек в вопросе вообще не разбирается, но пытается не только объяснить, но и еще навязать свою точку зрения, показать, что это правильно. Я не понимаю, как с такими разговаривать. И если есть возможность, стараюсь от разговора уходить. Слава богу, это случается нечасто.

– В одном из интервью рассказывали шикарную историю о том, как по просьбе товарища достали дебаркадер, не зная, что это такое.

– Так и было: сидели за столом, только что познакомились. «Ты с Ростова?» – «Да». – «Дебаркадер можешь достать?» – «Могу. Только объясни, что это такое». И достал. Я потом в «Алхимике» прочел похожую историю. Герой зашел в лавку и попросил что-то. А у продавца не было. Он ответил: зайдите вечером, я все сделаю.

– «Алхимик» понравился?

– Я эту книгу дарю знакомым. Притча, которая мне близка. Я вырос в семье рабочих, мы радовались обычной колбасе. Когда мне в 9‑м классе родители купили первые джинсы – это было счастье…  

Родился 29 сентября 1973 года в Новочеркасске.
Защитник.
Карьера: воспитанник ростовского спортинтерната. Выступал за московский «Спартак» (1990–2002), «Ростсельмаш» (1995), французский «Аяччо» (2002–2003), «Торпедо-Металлург» (2003), «Лукойл» (2004). В чемпионатах СССР/России сыграл 165 матчей (забил 1 мяч).
Достижения: чемпион России (1992–1994, 1996–2002), обладатель Кубка СССР (1991/92), Кубка России (1993/94, 1997/98).
Сборная: за сборную России в 2001 году сыграл 1 матч.
Тренерская карьера: тренер юношеской сборной России (2010–11), тренер тульского «Арсенала» (с 2011 года).

Источник: "ССФ"

Добавил: Duc8

оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!